Постановка проблемы <1>
--------------------------------
<1> Идея статьи была подсказана замечательным российским юристом Надеждой Васильевной Максимович.
В последние двадцать лет в законодательство многих государств были внесены существенные изменения, обеспечивающие независимость судебной власти.
Но стали ли суды более справедливыми, праведными, милостивыми?
Нет, поскольку, убив одного "дракона", мы породили другого. Устранив либо ослабив давление на суд со стороны иных государственных органов, политических партий, общественных объединений, мы оставили каждого из судей наедине с собственными пороками и страстями.
Властолюбие
Первый из этих пороков - властолюбие. Судьи, как и простые граждане, любят власть, часто не замечая либо прощая ее ошибки. Так происходит в основном потому, что в сознании судей нет ясного представления о том, что власть должна служить народу, что власть - это, прежде всего, ответственность, а только потом привилегии, что презумпция правомерности действий органов государственной власти - это только презумпция, а не руководство к действию.
В последние годы в силу разных причин усиливается тенденция к укреплению в судах позиций государства.
Так, в США после трагедии 11 сентября 2001 г. суды (федерации и отдельных штатов) в основном отдают предпочтение интересам национальной безопасности, а не защите прав человека. В результате многие действия администрации США, нарушающие конституционные права и свободы, не находят должной оценки в судах.
В России до сих пор существует практика обвинительного уклона при рассмотрении уголовных дел. Суды более восприимчивы к доводам обвинения, а не защиты. Как следствие, в судах общей юрисдикции доля оправдательных приговоров составляет менее одного процента от общей массы рассмотренных дел. Традиции "обвинительного" правосудия сохраняет и Верховный Суд РФ. Так, в первом полугодии 2007 г. он отменил обвинительные приговоры только для 132 лиц, в отношении 2130 лиц приговоры были оставлены без изменений.
Обвинительный уклон в правосудии искажает роль суда как арбитра в спорах между государством и отдельными лицами, между обществом и государством, в спорах физических и юридических лиц.
Другая грань властолюбия - упоение собственной властью. Каждый, кто был в судах, наверное, видел или испытал на себе высокомерие, грубость либо неуважение судей к простым участникам процесса, к тем, кто не является представителем власти, не имеет высокого положения в обществе.
Иногда судьи утрачивают чувство реальности. И чем больше дел они рассматривают, тем слабее это чувство становится. В сознании судьи создается устойчивое восприятие собственного "я" как олицетворения правосудия и справедливости. Процесс такого преломления в сознании судей в период якобинской диктатуры Анатоль Франс описал так: "Когда процессуальные формы упростились, они почувствовали себя превосходно. Сокращение судопроизводства удовлетворяло их. При его ускоренном темпе уже ничто их не смущало. Они осведомлялись только об убеждениях обвиняемых, не допуская, что можно, и не будучи злодеем, мыслить иначе, чем они. Они полагали, что обладают истиной, мудростью, высшим благом, и поэтому приписывали своим противникам заблуждения и злобу. Они чувствовали себя сильными: они воочию зрели Бога..."
Не правда ли, знакомая картина для многих судов, действующих в наши дни?
Корысть
Коррупция существует в судебных системах всех государств. Не случайно в 2007 г. Организация "Трансперенси Интернешнл" свой ежегодный Всемирный доклад по коррупции посвятила именно этой теме <2>.
--------------------------------
<2> Transparency International. Global Corruption Report 2007. Corruption in Judicial Systems. Cambridge, 2007.
В этом Докладе, в частности, приведены следующие данные. Согласно опросам населения из основных участников судебных процессов взятки дают 21% в Африке, 18% в Латинской Америке, 15% в СНГ и Азиатско-Тихоокеанском регионе, 2% в США и 1% в Европейском союзе <3>.
--------------------------------
<3> Ibid. P. 11.
Еще одно свидетельство. Согласно оценке Специального докладчика ООН по вопросам независимости судей и юристов в Мексике коррумпированы от 50 до 70% федеральных судей <4>.
--------------------------------
<4> Report of the Special Rapporteur on the Independence of Judges and Lawyers. Dato'Param Cumaraswamy, Submitted in Accordance with Commission on Human Rights Resolution 2001/39. Addendum. Report on the Mission to Mexico.
Отсудеймногоезависит. Им дано право распоряжаться судьбами других людей. Они могут осудить либо оправдать, стать благодетелями либо палачами. Они могут ускорить или замедлить рассмотрение дел, принять либо отказать в удовлетворении жалоб и ходатайств. Часто этот выбор зависит от взятки.
В российском юридическом сообществе уже давно сложилась поговорка: "В суде не нужен знающий юрист, нужен юрист заносчивый". Иными словами, необходим тот юрист, который может дать ("занести в суд") взятку. Действительно, часто в уголовных, гражданских, арбитражных делах клиентов интересуют не квалификация либо опыт адвокатов, а то, с кем из судей они состоят в "доверительных" отношениях.
В борьбе с коррупцией в основном применяют два способа. Во-первых, повышают оклады судей. Но эта мера недостаточна, поскольку с ростом денежного содержания растут и запросы судей. Перед ними открываются новые возможности и соблазны. Второе средство - устанавливают контроль за доходами и расходами судей. Но это средство недейственно во многом по той причине, что оно противоречит принципам независимости судебной власти и неприкосновенности судей.
Цинизм
Цинизм - неотъемлемое требование правосудия. Каждый из судей должен быть циничным. Иначе он не сможет вести судебные дела. Проблема заключается в том, чтобы он не переступил грань разумного.
Цинизм в судейской деятельности проявляется по-разному. Одно из его проявлений - принятие решений без всестороннего изучения дел.
Приведу в этой связи один пример. В январе 1993 г. я выступал в Сенате Конгресса США на конференции, посвященной конституционной реформе в России. Вместе со мной сопредседателем была Сандра О'Коннор, судья Верховного суда США. Воспользовавшись этой возможностью, я задал ей несколько вопросов, в том числе о том, читают ли судьи Верховного суда все документы по тем тысячам дел, которые ежегодно поступают на их рассмотрение. Она мгновенно ответила: "Нет". А потом, задумавшись, сказала: "Впрочем, я стараюсь прочесть все". Как отмечали многие коллеги Сандры О'Коннор, ее всегда отличала невероятная работоспособность. Но все ли судьи способны на столь самоотверженное служение долгу?
Многие судьи в Соединенных Штатах, в других странах, в том числе России, ленятся прочитывать материалы тех дел, которые находятся на их рассмотрении, довольствуясь кратким изложением их содержания. Отсюда такое большое количество судебных ошибок во всех государствах без исключения.
Следующее не менее тяжкое проявление цинизма - забвение милосердия. В судах все меньше остается места для сострадания и сочувствия к тем, кто преступил закон.
Многие судьи без тени смущения выносят обвинительные приговоры только из опасения, что их могут обвинить в мягкотелости либо коррупции. По тем же соображениям они осуждают к лишению свободы, забывая о том, что закон допускает применение других более мягких мер наказания.
Они не учитывают то обстоятельство, что места лишения свободы (тюрьмы, колонии) в основном стали школой преступности. Они не задумываются над тем, каковы условия содержания осужденных, с какими нравственными страданиями столкнутся их родные и близкие. Часто осуждение к лишению свободы становится приговором к смерти. И судьи знают это.
Еще одно проявление цинизма - отказ в правосудии, непризнание законного права, неисполнение правомерных требований.
Отказ в правосудии может проявляться по-разному: не принимаются исковые заявления, их подача сопряжена с немыслимыми условиями, затягивается судопроизводство, суды не применяют те нормы, которые должны быть исполнены. Такая практика существует везде.
Поэтому приведу лишь притчу о Законе Франца Кафки: "Вот что сказано во введении к Закону. У врат Закона стоит привратник. И приходит к привратнику поселянин, и просит пропустить его к Закону. Но привратник говорит, что в настоящую минуту он пропустить его не может. И подумал проситель, и вновь спрашивает, может ли он войти туда впоследствии? "Возможно, - отвечает привратник, - но сейчас войти нельзя"... Привратник подал ему скамеечку и позволил присесть в сторонке, у входа. И сидит он там день за днем и год за годом. Непрестанно добивается он, чтобы его впустили, и докучает привратнику этими просьбами. Иногда привратник допрашивает его, выпытывает, откуда он родом и многое другое, но вопросы задает безучастно, как важный господин, и под конец непрестанно повторяет, что пропустить его он не может... Идут года... Приходит старость... Уже меркнет свет в его глазах, и он не понимает, потемнело ли вокруг или его обманывает зрение. Но теперь, во тьме, он видит, что неугасимый свет струится из врат Закона. Но жизнь его приходит к концу. Перед смертью все, что он испытал за долгие годы, сводится в его мыслях к одному вопросу - этот вопрос он еще ни разу не задавал привратнику. Он подзывает его кивком - окоченевшее тело уже не повинуется ему, подняться он не может. И привратнику приходится низко наклониться - теперь по сравнению с ним проситель стал совсем ничтожного роста. "Что тебе еще нужно узнать? - спрашивает привратник. - Ненасытный ты человек!". - Ведь все люди стремятся к Закону, - говорит тот, - как же случилось, что за все эти долгие годы никто, кроме меня, не требовал, чтобы его пропустили?" И привратник, видя, что поселянин уже совсем отходит, кричит изо всех сил, чтобы тот успел услышать ответ: "Никому сюда входа нет, эти врата были предназначены для тебя одного! Теперь пойду и запру их" <5>.
--------------------------------
<5> Кафка Франц. Процесс // Кафка Ф. Избранное. М., 2001. С. 177 - 178.
Зависть
Зависть часто проявляется в поступках судей. Так происходит потому, что этот порок не знает пределов. Как и ревность, она может быть направлена на любой объект: молодость, интеллект, красоту, материальный достаток и проч.
Давно подмечено, что судьи-мужчины более снисходительны к молодым и красивым женщинам и, напротив, более ревностно воспринимают состоятельных, одного с ними возраста мужчин. Судьи-женщины с большим участием воспринимают проблемы подростков, матерей, а также женщин, обремененных заботами о быте и семье.
Вспоминаю рассказ моей знакомой, которая долгое время была судьей в Московском городском суде: "Казалось, все просто. Я должна была вынести приговор по делу о нанесении телесных повреждений потерпевшей. Обвиняемый - ее муж. Все свидетельствовало против него. Кроме одного - самой потерпевшей. Она была молода, красива. В сравнении с ней я выглядела ужасно. В ней все раздражало. Наверное, поэтому я вынесла оправдательный приговор. А через несколько дней потерпевшая была убита. И ее бывший супруг вновь предстал перед судом..."
В этой истории, как в зеркале, отражены глубинные проблемы правосудия. Судьи - такие же люди, как все, и подвержены тем же порокам. Судейская мантия, иные атрибуты власти не могут изменить либо обуздать людские пороки. Напротив, они часто только крепнут, находя себе поддержку в той власти, которой наделены суды.
Невежество
Следующий порок - невежество. Несмотря на все усилия, в судейском корпусе все еще остается много случайных людей с низким профессиональным и общеобразовательным уровнем.
Конечно, виной тому слабая подготовка специалистов в юридических вузах. Так, изначально закладывается шаткий фундамент судейского корпуса.
Не меньшее зло приносит лень либо нерадивость судей. Многим из них недосуг заниматься повышением собственного профессионального уровня. Так, в судебных решениях крайне редко содержатся ссылки на международно-правовые нормы. И происходит это не потому, что судьи их не воспринимают, а потому что они не знают.
Конечно, можно сказать, что все суды (особенно общей юрисдикции) перегружены. В конвейере судопроизводства они не успевают разобраться в сути многих дел, подготовить обоснованные, хорошо аргументированные решения. И уж тем более им не хватает времени на самообразование.
Но разве это может служить оправданием? Нет, поскольку цена судейского невежества огромна: поломанные судьбы, имущественные потери, и, что самое важное, - утрата веры в справедливость суда.
Страх
Страх - это шестой порок, который искажает суть правосудия. Нередко судьи боятся выносить приговоры преступникам, входящим в преступные сообщества. В общем, их можно понять, поскольку государство не в состоянии предоставить им защиту и обеспечить безопасность близких им людей.
Приведу пример из практики российских судов середины 90-х гг. прошлого века. По рассказу одного из судей, однажды на процессе крепко сколоченные парни пытались в открытую его шантажировать, нарочито громко повторяя имя его дочери либо передавая по кругу фотографии членов его семьи.
Сталкиваясь с подобными ситуациями, многие судьи предпочитали уйти в отставку, но не поступиться долгом.
Следующее проявление страха - убежденность в собственной профессиональной неполноценности. Как следствие, судьи не могут раскрыть свой творческий потенциал. Наверняка многие обращали внимание на то, как скупо судьи обосновывают свои решения, как часто они используют стандартные, заимствованные из других решений формулировки. За ними ничего не стоит, кроме одного - желания скрыться за фасадом тех слов, к которым сложно придраться.
Конечно, в некоторых случаях страх имеет целительное свойство: боязнь совершить ошибку - одно из самых действенных средств, которое существенно повышает профессиональный уровень судов. Но, к сожалению, такое происходит редко.
Бездуховность
И последний порок - бездуховность. Для меня очевидно, что без духовной идеи судьи всегда будут оставаться во власти тех пороков, о которых сказано выше: властолюбия, корысти, цинизма, зависти, невежества и страха.
Но религия изгнана из наших судов. Там нет икон. Вместо них висят портреты президентов, нынешних и прежних, как будто бы они могут помочь в поиске истины.
Конечно, в наше время, когда религия отделена от государства, когда раскол между ними освящен Конституцией РФ, эти суждения, скорее всего, вызовут возражения. Но я глубоко убежден, что только в единении с религией правосудие может обрести утраченные силы.
Ведь только глубоко верующий судья не подвержен многим порокам. В нем заложен страх перед Высшим судом. В его сознании постоянным рефреном звучат, в зависимости от его веры, наставления Библии, Корана, других священных книг.
Так, для судей, верующих в Христа, главное - следовать Его заветам:
"Суд... состоит в том, что свет пришел в мир".
"Всякий делающий злое ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы. А поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны".
"Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете; давайте и дастся вам: мерою доброю... ибо какою мерою мерите, такою же отмерится и вам".
Можно привести еще много цитат. Но остановимся на тех уроках, которые можно извлечь из них.
Первое. Милосердие должно стать основным, высшим по своей нравственной силе средством борьбы со злом.
Второе. В деятельности судов не должно быть тайн, если только того не требуют интересы борьбы со злом. Во всем остальном деятельность судей должна быть открытой. Если в ней не будет "света", общество потеряет доверие к суду.
Третье. Судьи должны быть "воинами света". Конечно, эта роль бесконечно трудна. Особенно в наше суетное, жестокое время. Но плоды такого подвига бесценны. В нем - залог эффективности права, залог того, что суть правосудия не будет извращена.
Автор: Лафитский В. И.
Источник: «Журнал российского права», 2008, №4