Одной из социальных гарантий в Российской Федерации, закрепленной ч. 3 ст. 40 Конституции РФ, является обязанность государства обеспечить дополнительные гарантии жилищных прав путем предоставления жилища нуждающимся гражданам. Особым подходом и исключительностью самой категории нуждающихся выделяются дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей. Порядок и процедура обеспечения такой категории максимально упрощена, однако судебная практика преимущественно состоит из судебных актов вышестоящих инстанций, отменяющих вступившие в законную силу решения в связи с неверным толкованием судами законодательства и ошибочными выводами, в результате которых выносятся незаконные решения, которые впоследствии отменяются и направляются в суд первой инстанции на новое рассмотрение. Основной причиной отмены незаконных решений является формальный подход судов к рассматриваемым спорам, отсутствие полного исследования обстоятельств дела, в котором спор обычно выражается в обжаловании незаконного отказа в обеспечении жильем детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.
Так, например, Определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 25.06.2019 N 51-КГ19-3 отменены судебные акты нижестоящих инстанций с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
XXX обратился в суд с иском к YYY о признании незаконным отказа от 30 ноября 2017 г. N 18/П/3947 во включении его в список детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, которые подлежат обеспечению жилыми помещениями на территории Алтайского края, и о включении его в список исходя из даты обращения с заявлением.
Решением Железнодорожного районного суда г. Барнаула Алтайского края от 15 мая 2018 г. и Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 24 июля 2018 г. в удовлетворении исковых требований XXX отказано.
По достижении возраста 18 лет и окончании пребывания в детском доме, находящемся на территории Алтайского края, XXX не был обеспечен жилым помещением.
2 ноября 2017 г. XXX обратился в YYY с заявлением о включении его в список детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, подлежащих обеспечению жилыми помещениями. На указанное заявление получен ответ от 30 ноября 2017 г. N 18/П/3947 об отказе во включении XXX в список на том основании, что он достиг возраста 23 лет.
Частью 1 ст. 109.1 ЖК РФ предусмотрено предоставление жилых помещений детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей.
Согласно п. 1 ст. 8 Федерального закона от 21 декабря 1996 г. N 159-ФЗ "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей" (в ред. Федерального закона от 29 февраля 2012 г. N 15-ФЗ) однократно предоставляются благоустроенные жилые помещения специализированного жилищного фонда по договорам найма специализированных жилых помещений.
В целях реализации приведенных выше положений федерального законодательства администрацией Алтайского края принято Постановление от 27 декабря 2012 г. N 736 "Об утверждении порядка обеспечения жилыми помещениями специализированного жилищного фонда детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей".
В соответствии с Законом Алтайского края от 6 июля 2016 г. N 57-ЗС "О внесении изменений в закон Алтайского края "О предоставлении жилых помещений государственного жилищного фонда Алтайского края" от 12 декабря 2006 г. N 136-ЗС" полномочия по предоставлению жилых помещений детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, возложены на YYY.
Подтверждая наличие у истца нереализованного права на однократное предоставление благоустроенного жилого помещения жилищного фонда по договору найма специализированного жилого помещения, суд первой инстанции отказал в удовлетворении требований XXX на том основании, что истец в настоящее время не проживает на территории Алтайского края, с 2015 года имеет регистрацию по месту жительства в Московской области, в связи с чем он подлежит включению в список на территории Московской области. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает данный вывод ошибочным, так как согласно п. 1 ст. 20 ГК РФ место жительства гражданина определяется как место его постоянного или преимущественного проживания.
Между тем, где именно находится место жительства XXX, судами установлено не было. Без выяснения этого обстоятельства безусловное право XXX на однократное предоставление благоустроенного жилого помещения из специализированного жилищного фонда по договору найма специализированного жилого помещения в соответствии с Федеральным законом от 21 декабря 1996 г. N 159-ФЗ "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей" не может быть реализовано ни в одном из субъектов Российской Федерации.
Из содержания ст. 20 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 2 и 3 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 г. N 5242-1 "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и места жительства в пределах Российской Федерации" следует, что регистрация не совпадает с понятием "место жительства" и сама по себе не может служить условием реализации прав и свобод граждан, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, законами Российской Федерации, конституциями и законами республик в составе Российской Федерации.
Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 2 февраля 1998 г. N 4-П указал на то, что сам по себе факт регистрации или отсутствие таковой не порождает для гражданина каких-либо прав и обязанностей и, согласно части второй ст. 3 Закона Российской Федерации "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации", не может служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, федеральными законами и законодательными актами субъектов Российской Федерации.
В Обзоре практики рассмотрения судами дел, связанных с обеспечением детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, жилыми помещениями, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20 ноября 2013 г., разъяснено, что единственным критерием, по которому следует определять место предоставления жилого помещения детям-сиротам, федеральным законодателем названо место жительства этих лиц.
Вывод: предоставление жилых помещений детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, проживающим на территории субъекта Российской Федерации, должно осуществляться на одинаковых условиях, без каких-либо предпочтений, исключений либо ограничений дискриминационного характера для отдельных групп из их числа по месту проживания.
Иной вариант отказа в предоставлении жилья нуждающимся детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, также был признан неправильным в Определении Верховного Суда от 12 марта 2019 года N 5-КГ18-318, где решения нижестоящих инстанций были отменены и дело направлено на новое рассмотрение в суде первой инстанции.
Разрешая спор и принимая решение об отказе в удовлетворении исковых требований XXX, суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, исходил из того, что истец имеет право пользования квартирой, в которой она зарегистрирована, а доказательств, свидетельствующих о том, что ее проживание в жилом помещении по указанному адресу невозможно по каким-либо основаниям, представлено не было.
Как видно из дела, XXX ни собственником жилого помещения, ни нанимателем жилого помещения по договору социального найма или членом семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма не является, зарегистрирована в квартире своей бабушки YYY, принадлежащей ей на праве единоличной собственности.
Отказывая в удовлетворении исковых требований XXX, суд сослался на отсутствие доказательств, свидетельствующих о невозможности проживания истца в жилом помещении опекуна.
Вывод: возможность проживания детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и лиц из их числа в жилом помещении, собственником которого они не являются, правового значения не имеет. Суд не учел, что длительность проживания в квартире опекуна зависит от усмотрения последнего, который вправе по своему усмотрению распорядиться принадлежащим ему на праве собственности имуществом.
Распространена позиция органов местного самоуправления, которые считают законной и обоснованной такую причину для отказа в предоставлении жилья в пользу детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, как отсутствие финансирования для приобретения жилья такой категории нуждающихся, но суд считает по-иному. Так, Апелляционным определением от 22 октября 2019 г. по делу N 33-12493/2019, 2-5845/2019 судебная коллегия по гражданским делам Нижегородского областного суда оставила без удовлетворения апелляционную жалобу XXX на решение Нижегородского районного суда г. Н. Новгорода от 29 июля 2019 года по гражданскому делу по иску YYY к XXX, ООО о предоставлении жилого помещения и о предоставлении субвенции для строительства (приобретения) жилья.
Решением суда от 29 июля 2019 года исковые требования удовлетворены частично, а именно постановлено обязать XXX предоставить YYY жилое помещение специализированного жилищного фонда по договору найма специализированного жилого помещения площадью не менее 30 кв. м, благоустроенное применительно к условиям Арзамасского муниципального района Нижегородской области, и заключить с ним договор найма специализированного жилого помещения, а в иске к ООО о предоставлении субвенции для строительства (приобретения) жилья отказано.
Вопросы обеспечения жилыми помещениями детей-сирот, оставшихся без попечения родителей, а также детей, находящихся под опекой (попечительством), на территории Нижегородской области регулируются законами Нижегородской области от 10.12.2004 N 147-З "О мерах социальной поддержки детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, а также лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, на территории Нижегородской области", от 07.09.2007 N 123-З "О жилищной политике в Нижегородской области", содержащими аналогичные вышеприведенным положения.
Постановлением Правительства Нижегородской области от 28.05.2010 N 315 утверждено положение о порядке обеспечения детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, а также лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, жилыми помещениями, которое предусматривает, что обеспечение жилыми помещениями детей-сирот осуществляется органами местного самоуправления муниципального района (городского округа) Нижегородской области.
При этом ни ст. 8 Федерального закона "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей", ни иные нормы вышеуказанных законов не устанавливают очередность внутри списка детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, которые подлежат обеспечению жилыми помещениями, в качестве условия предоставления жилого помещения по договору найма специализированного жилого помещения соответствующей категории граждан.
Отсутствие надлежащего финансирования на цели обеспечения жилыми помещениями детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, не может служить основанием для отказа в обеспечении указанной категории граждан жильем по договору найма специализированного жилого помещения.
Вывод: предоставление жилых помещений указанной категории граждан законом не поставлено в зависимость от каких-либо условий, в том числе от наличия или отсутствия других лиц, обладающих аналогичным правом, времени постановки на учет, соблюдения порядка очередности лиц равной категории, наличия или отсутствия денежных средств на приобретение жилых помещений, а также иных условий.
Аналогичная позиция изложена в Определении Верховного суда Республики Башкортостан от 08.04.2019 по делу N 33-7252/2019.
Необходимо также отметить, что сроки по предоставлению нуждающимся категориям жилья не закреплены в законодательстве, и в случае, если решение суда об обеспечении жильем не приводится в исполнение, возбуждается исполнительное производство для принудительного его исполнения, однако наложение исполнительского сбора приставом-исполнителем Верховный Суд Российской Федерации в Кассационном определении от 4 октября 2019 года N 18-КА19-47 признал незаконным.
Так, вступившим в законную силу решением суда было удовлетворено исковое заявление прокурора в интересах XXX к YYY (далее - министерство) о финансировании и предоставлении жилого помещения по договору найма специализированных жилых помещений; на министерство возложена обязанность произвести финансирование для приобретения жилого помещения по договору найма специализированного жилого помещения для XXX, включенной в список детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, подлежащих обеспечению жилыми помещениями.
В связи с неисполнением требований исполнительного документа судебным приставом-исполнителем было вынесено постановление о взыскании с министерства исполнительского сбора в размере 50 000 руб.
Не согласившись с указанным постановлением, министерство оспорило его в суде, однако решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, в удовлетворении административного искового заявления отказано.
Судами первой и апелляционной инстанций не было учтено, что министерство исполнило возложенную на него обязанность по предоставлению субвенций из бюджета субъекта Российской Федерации бюджетам муниципальных образований.
То обстоятельство, что орган местного самоуправления не приобрел на выделенные денежные средства жилое помещение для XXX, не свидетельствует о наличии вины министерства в неисполнении требований исполнительного документа и не может являться основанием для взыскания с министерства исполнительского сбора.
Вывод: исполнительский сбор обладает свойствами административной штрафной санкции, при применении которой на должника возлагается обязанность произвести определенную дополнительную выплату в качестве меры его публично-правовой ответственности, возникшей в связи с совершенным им правонарушением в процессе исполнительного производства. А учитывая отсутствие вины министерства в неисполнении требований исполнительного документа, выводы судов о законности оспариваемого постановления судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора неверны.
Читайте ещё по этой теме:
Автор: Лизвинская В.