Конституционные положения о собственности, как и другие фундаментальные положения, формируются под влиянием целого ряда факторов: конкретной ситуации принятия конституции, интересов различных политических сил, общественных групп или значительной части населения, традиций правового регулирования, особенностей правовой культуры данной страны и т.д. Вместе с тем в них находят отражение различные концепции и теории собственности. В данной статье содержится краткий обзор наиболее известных и распространенных теорий собственности.
1. Собственность как священное, естественное и неприкосновенное право
Французская Декларация прав человека и гражданина 1789 г. из всех естественных и неотъемлемых прав объявила только право собственности священным и неприкосновенным (по меткому замечанию М. Дюверже <1>) и тем самым открыла эпоху повсеместной конституционной защиты собственности.
--------------------------------
<1> Duverger M. Institutions politiques et droit constitutionnel. Paris, 1970. P. 425.
Статья 17 Декларации прав человека и гражданина 1789 г. начинается словами: "Поскольку право собственности является правом неприкосновенным и священным..." Таким образом, в этом акте священность собственности рассматривается как внутренне присущая праву собственности черта, общеизвестная, не подлежащая обсуждению. Во французской литературе особое внимание обращается на теологические корни объявления собственности священной <2>, на переосмысление идей, сформулированных еще в Средние века, когда юристами-теологами была создана иерархическая концепция собственности (возводящая собственность к Богу как титуляру всех вещей, а от него - к монарху, в основе которой лежали идеи Св. Августина и Ф. Аквинского) <3>. В философии просветителей священный характер собственности был увязан с представлениями о естественном праве <4>, что также нашло отражение в Декларации прав человека и гражданина 1789 г. Таким образом, священность собственности, с одной стороны, вписывалась в традицию теологических концепций собственности, разработанных юристами в Средние века, с другой стороны, свидетельствовала о желании порвать с прежней концепцией, связывающей идею собственности с личностью короля <5>.
--------------------------------
<2> Renoux-Zagame M.F. Origines theologiques du concept moderne de propriete. P., 1987. P. 42 - 45; Pourquier C. Propriete et perpetuite. Essai sur la duree du droit de propriete. Marselle, 2000. P. 57.
<3> Pourquier C. Op. cit. P. 57 - 63.
<4> Rials S. La Declaration des droits de l'homme et du citoyen. Hachette, 1988. P. 321.
<5> Pourquier C. Op. cit. P. 63.
Характеристика собственности как священной была широко распространена в течение всего XIX в. В XX веке она постепенно исчезает из конституционного регулирования, хотя и сохраняется в старых актах (например, во Франции продолжает действовать Декларация прав человека и гражданина 1789 г. как составная часть французской Конституции).
Объявление собственности священной было вместе с тем следствием признания ее сообразной природе человека, естественной. В свое время известный немецкий государствовед Г. Еллинек убедительно показал, что идея собственности как естественного права на конституционном уровне впервые была ясно выражена в конституциях американских штатов, ставших независимыми от Англии, но еще не объединившихся в федерацию <6>. Декларации о правах Вирджинии 1776 г., Пенсильвании 1776 г., Массачусетса 1780 г., Вермонта 1777 г. и другие акты того времени базировались на концепции естественных и неотъемлемых прав человека, в число которых неизменно входило право собственности. Такие положения включались в конституции в течение всего XIX в. В конституциях XX в. характеристика права собственности как естественного права встречается уже довольно редко, но такие примеры есть. Так, ст. 18 Конституции Литвы 1992 г. устанавливает, что "права и свободы человека являются естественными", а ст. 23, включенная в эту же главу, провозглашает неприкосновенность собственности, которая таким образом также относится к числу естественных прав. Именно поэтому Конституционный суд Литвы охарактеризовал право собственности как основное естественное право человека наряду с конституционным правом на жизнь <7>. Естественный характер прав и свобод человека Конституционный суд интерпретирует как неотделимость, неотъемлемость этих прав и свобод от человека, обусловленную его природой.
--------------------------------
<6> Еллинек Г. Декларация прав человека и гражданина. М., 1906. С. 13.
<7> Курис Э. Некоторые вопросы конституционно допустимых ограничений права собственности в практике Конституционного суда Литовской Республики // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. М., 2000/2001. N 4/1. С. 108.
Неприкосновенность собственности, провозглашенная в первых конституциях в качестве принципа, основополагающей идеи, гарантирующей стабильный экономический порядок, выросла в разветвленную теорию, которая обеспечивает защиту собственности и вместе с тем обосновывает возможность и границы изъятий из данного принципа. Сам принцип неприкосновенности собственности непосредственно или в "мягком" варианте в виде защиты собственности повсеместно сохраняется в конституционном регулировании (за исключением конституций социалистических государств).
2. Собственность и свобода
Связь между свободой и собственностью была исследована многими философами еще в древности, но особое естественно-правовое звучание она получила в трудах просветителей. В период революций конца XVIII в. свобода нередко воспринималась как собственность на самого себя, т.е. как приложение идеи собственности к человеческой личности. Нельзя не отметить, что с современной точки зрения восприятие многих явлений в ту эпоху было весьма своеобразным. Так, регулировавшие рабство "Черные кодексы" рассматривали бегство раба как кражу у рабовладельца принадлежащей последнему рабочей силы, соответственно в противоположность этому свободный человек обладал собственностью на самого себя и свое имущество.
Крепостное право также было состоянием несвободы человека, связанным с многоуровневыми отношениями собственности и зависимостью от феодала. Поэтому свобода и собственность в предреволюционную и революционную эпоху переплетались, выступая как нераздельное двуединство и как требование, вытекающее из природы человека (что привело Вольтера к его знаменитому высказыванию: "Свобода и собственность - вот крик природы"). На конституционном уровне связь свободы и собственности была выражена непосредственно в клаузулах об основных конституционных ценностях: свободе, собственности и безопасности, перечисление которых в одной статье встречается в конституционных актах разных стран в течение всего XIX в. Позднее возобладало раздельное конституционное регулирование свободы и собственности.
3. Собственность и власть
Взаимосвязь власти и собственности (как обеспеченности, богатства) в разные исторические периоды понималась по-разному. В докапиталистических обществах собственность "следовала" за властью, являясь "платой" за служение обществу: военачальники получали большую долю военных трофеев в качестве платы за доблесть и мастерство в ведении военных действий, вожди - за мудрость в правлении племенем (или как самые сильные соплеменники), феодалы - за службу государю и т.д. Различные формы "кормлений" в феодальном обществе рассматривались как естественное явление в качестве платы за защиту и порядок, которые связывались с властными полномочиями, по крайней мере до тех пор, пока феодал защищал свое население от врагов и других феодалов.
Становление конституционного строя происходило под лозунгами равенства, отказа от феодальной организации общества и признания прав третьего сословия участвовать в осуществлении власти. Идеология этого сословия, для которого позитивная характеристика гражданина была связана со способностью "наживать", приобретать собственность, стала доминирующей и в политической сфере. В этот период утверждается идея, что наличие собственности является основанием для участия во власти, т.е. именно состоятельные люди могут обладать избирательным правом для участия в политике государства, поскольку только тот, кто способен прибыльно управлять собственным хозяйством, может быть допущен к управлению государством. В парламентской речи Буасси д'Англа по поводу пересмотра французской Конституции 1795 г. эти идеи были резюмированы следующим образом: "Страна, управляемая собственниками, находится в цивилизованном состоянии, если же в стране властвуют не имеющие собственности, она находится в первобытном состоянии" <8>.
--------------------------------
<8> Sobul A. Precis d'histoire de la Revolution Francaise. P., 1962. P. 380.
Первоначально собственность являлась одним из оснований для участия в управлении (наряду с дворянским происхождением, что нашло отражение в двухпалатной структуре парламентов). Затем наличие собственности стало главным основанием. В XIX веке эти идеи становятся общераспространенными и повсеместно получают конституционное оформление в виде различных имущественных избирательных цензов, исключавших из избирательного права неимущих и лиц наемного труда. Другим проявлением этих идей было установление плюральных избирательных систем.
Например, в Саксонии плюральный вотум, введенный в 1909 г., давал по дополнительному голосу гражданам, имеющим доход в 1800 марок, либо собственность на земельный участок в 15 га. Еще ярче собственнический характер власти был выражен в куриальной системе, в частности прусской, позволявшей крупным собственникам, по существу, назначать депутатов <9>.
В XX веке под влиянием борьбы рабочего класса за всеобщее избирательное право эти идеи (в силу явной дискриминации основной части населения) утратили свою актуальность. Имущественный ценз в конституциях встречается крайне редко. Так, в ст. 55 и 89 Конституции Аргентины 1853 г. (в действующей редакции 1994 г.) сохранено требование к кандидатам в президенты, вице-президенты и сенаторы иметь годовой доход не менее 2000 золотых песо или равноценные поступления. Как отмечается в аргентинской литературе, при пересчете по отношению к уровню 1853 г., когда это требование было включено в текст, данная сумма соответствует эквиваленту примерно 3,3 кг чистого золота, но эта норма не применяется на практике, поскольку соответствует олигархической трактовке конституционного права, в то время как современное аргентинское конституционное право рассматривается как демократическое и республиканское <10>.
--------------------------------
<9> В частности, Крупп, который платил треть всех налогов в избирательном округе и был единственным избирателем в своей курии, назначал от нее депутатов. Подробнее об этом см.: Андреева Г.Н. Конституционное право зарубежных стран: Учеб. М., 2005. С. 387.
<10> Saguies N.P. Constituciones iberoamericanas. Argentina. Mexico, 2006. P. 119.
В настоящее время на конституционном уровне иногда встречаются положения, являющиеся очевидной реакцией на реализацию теории собственности как условия участия в управлении государством. Например, разд. 4 ст. 6 Конституции Пуэрто-Рико содержит положение о том, что "никто не будет лишен права голосовать из-за неумения читать или писать или без обладания собственностью" <11>. Однако гораздо шире распространены конституционные клаузулы о равноправии независимо от имущественного положения. На основе этих конституционных положений в избирательном законодательстве появились ограничения взносов в избирательные фонды кандидатов, направленные на недопущение давления со стороны капитала; во многих странах было введено финансирование избирательной кампании государством для уравнивания шансов разных политических сил и облегчения им доступа к власти и т.д.
--------------------------------
<11> Сайт LexJuris de Puerto Rico. //www.lexjuris-lexcont.htm.
В XX веке были опробованы и другие варианты привлечения собственников к власти, отраженные на конституционном уровне: в виде совещательных органов при парламентах, особой организации корпоративных государств.
Следствием и практическим приложением изложенной теории о связи власти и собственности также явилось установление избирательного залога как материальной гарантии серьезности намерений кандидата. В избирательном залоге собственность, выступая в качестве инструмента политического воздействия на кандидатов, вместе с тем определенным образом структурирует политические отношения в целом в пользу обеспеченных людей, а при значительных размерах залога фактически является средством "отсечения" неимущих и малоимущих. Кроме того, идея избирательного залога находится в противоречии с принципом равенства граждан независимо от имущественного положения: с этой точки зрения залог неизбежно уязвим для критики и часто становится предметом конституционных жалоб. Хотя с юридической точки зрения избирательный ценз и избирательный залог имеют разную правовую природу и назначение, они "генетически" родственны, поскольку родились из представлений о собственности как инструменте воздействия на политические отношения и участии в политике как следствие обладания собственностью.
В настоящее время наиболее острую проблему представляет открытое либо неявное применение собственнической теории власти в постсоциалистических странах, где еще не сложились стабильные демократические механизмы, адекватные новым политическим системам.
4. Теория социальной функции собственности
На заре конституционализма считалось очевидным, что собственность несет важную общественную функцию, создавая материальную основу экономической активности, развития рыночных отношений для политического развития государства, зависящего (хотя и не напрямую) от его материального благополучия. Разновидностью этих представлений является современная концепция о связи демократии с наличием значительного по численности среднего класса.
В начале XX в. в связи с распространением идей солидаризма и поисками форм смягчения конфликта с рабочим классом была разработана теория социальной функции собственности. Основоположник этой теории Л. Дюги полагал, что "право собственника оправдывается и в то же время ограничивается социальной миссией, лежащей на нем в силу особенного положения, в котором он находится" <12>.
--------------------------------
<12> Дюги Л. Конституционное право. М., 1908. С. 22.
Упоминания о социальной функции собственности в XX в. вошли с различными формулировками в огромное число конституций: Бразилии, Венесуэлы, Ирландии, Испании, Македонии, Румынии, Саудовской Аравии, ФРГ и др., став конституционной основой для появления новых ограничений права собственности.
5. Теория триады прав собственности
Теория триады прав собственности как владения, пользования и распоряжения подробно разработана наукой гражданского права. Идея триады родилась в Средневековье <13>, когда "даже неполное знание обязательно разбивалось на детально разграниченные иерархически выстроенные части, рубрики, разделы, определения" <14>. В процессе освобождения западного общества от феодальных пережитков в некоторых странах законодатель старался отмежеваться от триады. Так, при принятии Германского гражданского уложения была сформулирована идея, что "собственность не является суммой отдельных полномочий" <15>. Современная наука гражданского права предпочитает заимствованное из экономических исследований определение собственности как "сложного пучка отношений, существенно различающихся по своему характеру и последствиям" <16>. Предпринимаются попытки дать определение права собственности путем расширения триады <17>. Вместе с тем с гражданско-правовой точки зрения определение права собственности путем перечисления правомочий по своей сути не может быть полным, оно является свидетельством "ограничения права, прямого обнаружения потенциальной, а чаще актуальной ущербности этого права" <18>.
--------------------------------
<13> В современной науке считается убедительно обоснованным вывод, сделанный в работах цивилистов В.М. Смирина, Д.В. Дождева, В.А. Савельева, о том, что римское право не знало триады. См. также: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М., 2002. С. 120 - 123.
<14> Там же.
<15> Савельев В.А. Германское гражданское уложение. М., 1983. С. 42.
<16> Капелюшников Р.И. Экономическая теория прав собственности (методология, основные понятия, круг проблем). С. 10.
<17> Например, определение А. Оноре содержит 11 элементов, сочетание которых дает значительное количество комбинаций. Там же. С. 126.
<18> Скловский К.И. Указ. соч. С. 125.
Таким образом, теория триады является не безусловной и не универсальной гражданско-правовой конструкцией; ее значение в настоящее время переосмысливается. Тем не менее наглядность триады и то, что она ассоциируется с отношениями собственности, сделали ее на определенном этапе развития частью конституционного регулирования в разных странах, в том числе с рыночной экономикой (например, триада правомочий содержится в ст. 23 Конституции Кипра 1960 г.). Парадокс конституционно-правового использования этой теории состоит в том, что в отличие от гражданско-правового понимания, которое связывает триаду с ограничением собственности, в конституции она была включена для подчеркивания полноты права собственности, явилась способом выражения его абсолютности. Такого рода опыт имелся в первых французских конституциях, позднее, по мере разработки гражданского законодательства, в большинстве европейских стран от него отказались, но до сих пор триада встречается в конституциях различных регионов мира, в том числе в постсоциалистических конституциях <19>.
--------------------------------
<19> Подробнее об этом см.: Андреева Г.Н. Экономическая конституция в зарубежных странах. М., 2006. С. 248.
6. Социалистическая теория форм собственности
Задача построения социалистического общества в социалистических государствах была увязана с идеей о том, что разные виды собственности, получившие название форм собственности, выполняют в ходе социалистического строительства разную роль. В качестве наиболее надежной в этом плане в силу полной подконтрольности государству рассматривалась государственная собственность, соответственно, ей отводилась ведущая роль, другие формы собственности в зависимости от того, кто был их субъектом, получали разный набор объектов и различный статус. Эта теория получила отражение в конституциях всех социалистических государств. Само по себе выделение видов собственности встречается не так уж редко в конституциях, однако его основное назначение состоит в показе полноты защиты права собственности: так, п. 24 ст. 19 Конституции Чили 1980 г. гарантирует право собственности "во всех его видах и относительно всех классов телесных и бестелесных вещей" <20>. В отличие от этого, социалистическая теория форм собственности была направлена на стратификацию общества по признаку степени участия в социалистическом строительстве, а также на подавление несоциалистических форм собственности.
--------------------------------
<20> Constitucion de Chile de 1980 con reformas de 2005. Сайт Национальной библиотеки Конгресса Чили. //www.bcn.cl/publicadores/.
В настоящее время во всех социалистических государствах деление на формы собственности сохраняется и официально не подвергается сомнению. Однако в КНР и СРВ практические потребности рыночной экономики приводят к размыванию этих понятий. В КНР, например, на практическом уровне "прежнее выделение форм собственности в их традиционной интерпретации по государственному признаку заменяется расчетами структуры функционирования капитала" <21>.
--------------------------------
<21> Ли Чуаньтуа, Кондрашова Л. Китай: новые подходы к управлению государственным имуществом // Проблемы теории и практики управления. М., 2005. N 1. С. 19.
В постсоциалистических конституциях отголоском этой теории служат положения о равной правовой защите форм собственности.
7. Теории об особой природе отдельных видов собственности
Такие теории разработаны применительно к государственной и интеллектуальной собственности. В данном случае они оказались в одной группе теорий по тому признаку, что в научных исследованиях выделяются как имеющие особую природу, максимально приближенную к отношениям собственности, но вместе с тем отличную от нее по ряду существенных параметров. Практические соображения обеспечения эффективной защиты этих территорий требуют их приравнивания к отношениям собственности, распространения соответствующих мер, однако особая природа объектов (в случае интеллектуальной собственности) и субъекта (государство в случае государственной собственности) требует множество оговорок, исключений и особых подходов к регулированию.
Идея особой природы государственной собственности детально разработана во Франции в рамках теории статуса "domaine public" (имущества в публичной собственности). Понятие "domaine public" как неотчуждаемое и не подлежащее срокам давности имущество существовало во Франции еще при старом режиме, и по отношению к нему монарх рассматривался не как собственник, а как хранитель этого предназначенного для обеспечения интересов всего общества имущества. Статус национального имущества после революции рассматривался как продолжение этой традиции, в силу чего во французской литературе длительное время разрабатывались теории (Прудон, Бертелеми), обосновывавшие специальные меры защиты государственной собственности, исходя из ее особой природы, которая выражается в том числе в отсутствии ряда существенных характеристик гражданско-правового понятия собственности. Эти идеи получили отражение во французском законодательстве, а также оказали влияние на законодательство стран с делением права на публичное и частное. Особая природа отношений государственной собственности и статус государственных публичных имуществ в зарубежных конституциях находят отражение в специальной терминологии (domaine public de l'Etat, dominio del Estado и др.), а также в закреплении нехарактерных для частной собственности принципов неотчуждаемости государственных публичных имуществ и нераспространения сроков давности. В некоторых конституциях даются отсылки к специальному закону, которые показывают, что государственная собственность регулируется не гражданским кодексом, так как имеет особый режим (конституции Венесуэлы, Гондураса, Испании, Конго, Сенегала и др.).
Относительно особой природы собственности на продукты интеллектуальной деятельности существует несколько концепций: проприетарная, исключительного права, интеллектуальной собственности <22>. Предпочтение той или иной концепции можно проследить и на конституционном уровне: так, в ст. 17 Конституции Аргентины 1953 г. (в действующей редакции 1994 г.) говорится об исключительных правах авторов и изобретателей на свое произведение или изобретение, а в ст. 33 Конституции Молдовы 1994 г. говорится об интеллектуальной собственности.
--------------------------------
<22> Подробнее об этом см.: Мозолин В.П. О концепции интеллектуальных прав // Журнал российского права. 2007. N 12. С. 100 - 109.
Некоторые из вышеизложенных теорий собственности получили отражение в Конституции РФ 1993 г. Отголоском теории естественных прав является провозглашение в Конституции РФ основных прав "принадлежащими каждому от рождения" (ч. 2 ст. 17), оно распространяется и на право собственности. Влияние некоторых аспектов теории неприкосновенности собственности проявляется в идее охраны собственности законом, хотя и сформулированной и реализуемой достаточно своеобразно (ч. 1, 3 ст. 35 Конституции РФ). Неоднократно в Конституции РФ, как и в конституциях некоторых других постсоциалистических стран, для характеристики полноты права собственности использована теория триады (ч. 2 ст. 35, ч. 2 ст. 36 и п. "в" ч. 1 ст. 72). Также в качестве реакции на социалистическую концепцию форм собственности осуществлено уравнивание их защиты (ч. 2 ст. 8, ч. 2 ст. 9 Конституции РФ). В избирательном законодательстве существует избирательный залог. Особенностью России является даже более выраженный, чем в других странах, собственнический характер залога как политического инструмента, поскольку залог требуется не от всех кандидатов, а является альтернативой сбору необходимого количества подписей, т.е. способом освободить крупных (по российским масштабам) собственников от хлопот по сбору подписей избирателей. При этом залог считается не противоречащим конституционному принципу равноправия независимо от имущественного положения (ст. 19 Конституции РФ), что спорно.
Таким образом, российское конституционное регулирование в теоретическом "разрезе" представляет собой сочетание разных по происхождению и социальному назначению теорий: естественного права и его неприкосновенности (в "приглушенном" и смягченном виде), старой теории триады, сформулированной в Средние века и приспособленной для показа полноты собственности, а также реакции на социалистическую теорию собственности ("уравнивание защиты форм собственности"). Сведение воедино этих составляющих - сложная задача законодателя и правоприменителя.
На основе изложенного можно сделать некоторые предварительные выводы о характере влияния теорий собственности на конституционное регулирование в целом. Во-первых, следует отметить множественность таких теорий и их конституционного воплощения. Во-вторых, теория в ее конституционном воплощении может пережить две фазы: в начале - на пике популярности - в конституции воспроизводятся ее положения, затем - при отказе от теории - достаточно длительное время в конституциях могут сохраняться нормы, представляющие собой реакцию на эту теорию и ее реализацию. В-третьих, наблюдается также представляющий интерес в сравнительно-правовом плане феномен поднятия на конституционный уровень в один и тот же исторический период в разных странах различных теорий об одних и тех же объектах собственности. В-четвертых, конституционное регулирование собственности в постсоциалистических странах (в частности, и в России) в целом носит противоречивый характер, соединяя в себе разные по происхождению и назначению теории собственности. Как представляется, это связано с тем, что новой теории собственности, обобщающей современную действительность постсоциалистических стран, пока не создано. В результате сделана попытка воспроизвести наиболее значимые элементы из разных теорий, приспосабливая их к решению современных задач, как их видит конституционный законодатель.
Автор: Андреева Г. Н.