Квалификация процентов за неправомерное пользование чужими денежными средствами в качестве самостоятельной формы и гражданско-правовой ответственности требует определения особого порядка ее применения, что невозможно без анализа функционального назначения данной санкции в механизме защиты имущественных прав.

Во-первых, введение правила о взыскании процентов дает пострадавшей стороне еще одно основание для истребования понесенных потерь. По существу, речь идет о возникновении третьего вида универсальных санкций в коммерческом обороте, которые восполняют недостатки традиционно существующих: возмещения убытков и взыскания неустойки. Кроме того, взыскание процентов не только компенсирует потери кредитора, но и одновременно наказывает нарушителя, далеко не всегда получающего от задержки денежных средств имущественную выгоду, — законодатель не ставит взыскание процентов в зависимость от факта получения выгоды нарушителем. Необходимо учитывать, что ст. 395 ГК РФ в настоящее время является практически единственным легитимным правилом в коммерческом обороте, позволяющем скорректировать возвращаемый денежный долг и учесть снижение его реальной стоимости.

В то же время закон не дает прямого ответа на вопрос о возможности взыскания процентов при отсутствии ответственности должника. Наиболее существенной в этой связи является проблема учета субъективных оснований ответственности лица, просрочившего исполнение денежного обязательства.

Некоторые авторы, признавая взыскание процентов в порядке ст. 395 ГК РФ «нетипичной» формой ответственности, полагают, что проценты за неправомерное пользование чужими денежными средствами должны взыскиваться независимо от наличия или отсутствия вины, а в обязательствах при осуществлении предпринимательской деятельности — также независимо от наличия обстоятельств непреодолимой силы. В обоснование своей позиции они ссылаются на особенности денег в качестве объекта гражданских прав как вещей заменимых, всегда наличествующих в имущественном обороте, не теряющих своих свойств в процессе использования. «Для исполнения такого обязательства никакого юридического значения не имеет наличие, например, стихийного бедствия или народных волнений в месте жительства или нахождения кредитора либо должника. В нормальном товарно-денежном обороте не существует никаких обстоятельств, препятствующих выплате денежного долга, кроме отсутствия у должника денег». В силу этого невозможность исполнения (ст. 416 ГК РФ) для денежного обязательства исключается.

В.В. Витрянский также указывает, что отсутствие у должника необходимых денежных средств ни при каких условиях, даже при наличии обстоятельств, которые могут быть квалифицированы как форс-мажор, не может служить основанием к освобождению должника от ответственности за неисполнение денежного обязательства. Поэтому при взимании процентов за неисполнение денежного обязательства предлагается не принимать во внимание соответствующие нормы, содержащиеся в ст. 401 ГК РФ.

Необходимость применения принципа вины как одного из оснований ответственности при взыскании процентов в порядке ст. 395 ГК РФ вытекает и из нормы ст. 1107 ГК РФ. Пункт 2 этой статьи устанавливает, что проценты за пользование чужими денежными средствами подлежат взысканию только с виновного приобретателя. Логично предположить, что принцип вины наряду с иными основаниями ответственности должен применяться и к другим случаям уплаты процентов по ст. 395 ГК РФ.

В практике Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ применение положений ст. 395 ГК РФ достаточно устойчиво связывается с необходимостью учета оснований ответственности. Аналогичная позиция изложена и в п. 5 Постановления Пленумов N 13/14: «судам следует учитывать, что в соответствии с п. 3 ст. 401 Кодекса отсутствие у должника денежных средств, необходимых для уплаты долга по обязательству, связанному с осуществлением предпринимательской деятельности, не является основанием для освобождения должника от уплаты процентов, предусмотренных ст. 395 Кодекса».

В то же время следует признать, что толкование положений ГК РФ об основаниях ответственности за нарушение обязательств требует серьезного анализа правоприменительной практики, складывающейся в различных сферах деятельности, с участием различных субъектов и с учетом конкретных фактических обстоятельств исполнения денежных обязательств.

В принципиальном плане судебно-арбитражная практика квалифицирует как пользование чужими денежными средствами просрочку уплаты должником денежных сумм за переданные ему товары, выполненные работы, оказанные услуги (п. 50 Постановления Пленумов N 6/8). Пользование денежными средствами вытекает из самого факта их неуплаты в установленный срок, независимо от того, имело ли лицо реальную возможность извлечь при этом прибыль из такого пользования?

Обобщение практики Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ позволяет вывести следующую формулу, из которой в большинстве случаев исходит суд, принимая решения о привлечении должника к ответственности по ст. 395 ГК РФ: если должник докажет, что он не пользовался денежными средствами или пользовался, но не получил прибыль от такого пользования, то он может быть освобожден от обязанности платить проценты, предусмотренные ст. 395 ГК РФ.

Вряд ли подобные решения могут быть признаны справедливыми. Весьма сомнительно, чтобы для применения ст. 395 ГК РФ надо было доказывать извлечение должником из этих «учетных сумм» дохода или другого блага. Полагаем, что тенденции судебной практики должны измениться. Для принятия решения о взыскании процентов достаточно установить наличие одного обстоятельства: должник неправомерно владел чужими средствами. Приведенная формулировка должна охватывать очень широкий круг отношений: задержку в перечислении партнером требуемой суммы, заявление об отсутствии задолженности в тех случаях, когда она фактически к имеется, получение и владение ошибочно перечисленной суммой и т.п.

Еще одним спорным моментом, связанным с определением юридической природы процентов за неправомерное пользование чужими денежными средствами, является вопрос о возможности одновременного взыскания процентов и неустойки, предусмотренной договором. Дело в том, что, определив зачетный по отношению к убыткам характер процентов годовых (п. 2 ст. 395 ГК РФ), законодатель умолчал об их соотношении с неустойкой.

Соответственно, авторы, считающие проценты, установленные ст. 395 ГК РФ, платой за пользование капиталом, полагают возможным их одновременное взыскание с неустойкой, исходя из различия в их юридической природе. Этой же точки зрения в первое время после принятия первой части ГК РФ придерживался и Высший Арбитражный Суд РФ: «что касается процентов за пользование чужими денежными средствами, то отказ апелляционной инстанции во взыскании их является неправомерным. Ссылка на то, что проценты, предусмотренные статьей 395 ГК РФ, могут взиматься только в том случае, если договором не установлена неустойка за неисполнение обязательства, несостоятельна. Судом дано неверное толкование этой нормы».

Однако в настоящее время позиция судов изменилась. И при отсутствии однозначного нормативного регулирования судебная практика в целом ориентирована на вытекающее из общих принципов гражданского права положение о недопустимости одновременного применения двух форм ответственности за одно и то же нарушение.

Несмотря на утверждение противников такого подхода о невозможности применения принципа «за одно правонарушение может быть применена только одна мера ответственности» в отрасли права, где безусловный приоритет имеет свобода договоров и имеются нормы о штрафной неустойке и компенсации морального вреда, именно данная позиция закреплена в Постановлении Пленумов N 6/8. В п. 6 указанного Постановления разъясняется, что в случаях, когда законом или соглашением сторон предусмотрена обязанность должника уплачивать неустойку (пени) при просрочке исполнения денежного обязательства, «суду следует исходить из того, что кредитор вправе предъявить требование о применении одной из этих мер, не доказывая факта и размера убытков, понесенных им при неисполнении денежного обязательства, если иное не предусмотрено законом или договором». Другими словами, неустойка не может взыскиваться наряду с процентами, предусмотренными ст. 395 ГК РФ.

Что касается соотношения процентов по ст. 395 ГК РФ и убытков, то по общему правилу уплата процентов за пользование чужими денежными средствами носит зачетный характер по отношению к размеру убытков, причиненных кредитору таким неправомерным пользованием. В отличие от неустойки, в отношении которой в соответствии с п. 1 ст. 394 ГК РФ законом или договором может быть установлен другой принцип ее соотношения с убытками, ГК РФ не предусматривает возможность установления штрафного, исключительного или альтернативного характера процентов по ст. 395 ГК РФ. Более того, в Постановлении Пленумов N 13/14 есть косвенное указание на то, что проценты годовых не могут иметь штрафной характер: п. 7 гласит, что суд обязан «учитывать компенсационную природу» этих процентов.

Однако в тех случаях, когда убытки (например, вынужденные расходы) возникли между теми же сторонами, но по другому основанию, не связанному с нарушением денежного обязательства, зачет не должен производиться и такие потери подлежат возмещению в полном объеме. Например, уклонение продавца от возврата покупателю денежных средств, уплаченных в виде предварительной оплаты по договору купли-продажи, и нарушение им условий того же договора купли-продажи об ассортименте поставляемых товаров являются разными нарушениями обязательств и, соответственно, должны повлечь за собой ответственность за каждое из допущенных нарушений. При таких обстоятельствах покупатель вправе требовать от продавца не только уплаты процентов на сумму неправомерно используемых денежных средств, но и также полного возмещения убытков.

Читайте ещё по этой теме:

• Взыскание задолженности и процентов за пользование чужими денежными средствами по договору поставки
• Договорная неустойка и проценты за пользование чужими денежными средствами

Автор: Е. Е. Сацункевич