Ускоренные темпы трансформации экономической системы бывшего СССР в условиях новой российской реальности в конце предыдущего столетия привели к тому, что многие действительно жизненно важные правовые институты формировались в экстренном порядке: заимствовались из устоявшихся зарубежных практик и адаптировались исходя из представлений нормотворцев о потребностях государства и степени готовности общества к принятию нововведений. Таким институтом стал и институт несостоятельности, который в целях построения соответствующего формата экономической системы и общественной идеологии был выведен из поля правового регулирования.
Следствием такого длительного "юридического изъятия" не могли не стать проблемы, с которыми столкнулось новое российское общество в момент возрождения норм, отраслей и институтов, чуждых советской политической системе. Анализируя начальный этап развития российского законодательства о несостоятельности, можно сделать вывод, что формирование более или менее устойчивой системы регулирования соответствующих общественных отношений в определенной мере осуществлялось методом проб и ошибок, путем постепенного восполнения пробелов.
Помимо расширения сферы законодательного регулирования, менялась и его общая целевая направленность. Так, Закон от 19 ноября 1992 г. N 3929-1 "О несостоятельности (банкротстве) предприятий" <1> имел главной целью исключение из гражданского оборота неплатежеспособных субъектов и определение порядка и условий осуществления конкурсного производства <2>. Иными словами, в момент первичного оформления правовой регламентации института банкротства законодательство предоставило приоритет интересам кредиторов и практически проигнорировало интересы должника. Усугубленное неустойчивостью правоприменительной практики такое положение вещей привело к тому, что нередко инструмент несостоятельности применялся для захвата предприятий - банкротами объявлялись организации, которые объективно могли восстановить свою платежеспособность и активную хозяйственную деятельность. Последующие этапы развития законодательства <3> можно охарактеризовать как процесс поиска баланса интересов кредиторов и должников в процедурах банкротства, а также баланса между разумным "очищением" рынка и восстановлением хозяйствующих субъектов. Такой поиск продолжается и сегодня.
--------------------------------
<1> О несостоятельности (банкротстве) предприятий: Закон от 19 ноября 1992 г. N 3929-1 // Российская газета. 1992. 30 декабря. Утратил силу.
<2> Иванова С.П., Земляков Д.Н., Баранников А.Л. Несостоятельность (банкротство) юридических и физических лиц: учебное пособие. М.: Юстиция, 2018.
<3> О несостоятельности (банкротстве): Федеральный закон от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ // Российская газета. 1998. Утратил силу; О несостоятельности (банкротстве): Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ // Российская газета. 2002. 2 ноября.
Применительно к банкротству предприятий можно говорить о достаточно обширно сформировавшейся правовой практике. Опыт почти 30 лет нашел отражение в изменениях законодательства и многочисленных актах обобщения судебной практики, относительно различных категорий юридических лиц. Вместе с тем банкротство гражданина является достаточно новым экономико-юридическим инструментом, который, в свою очередь, оказался крайне востребованным российским обществом, как ввиду объективных финансово-экономических условий, так и по причине не до конца развитой потребительской грамотности граждан. Так, по данным Федресурса, снижению количества корпоративных банкротств почти на 20% в 2020 г. противопоставляется рост более чем на 70% банкротств индивидуальных <4>.
--------------------------------
<4> Статистический релиз Федресурса "Банкротства в России: итоги 2020 года" // Официальный сайт Федресурса. URL: https://fedresurs.ru/news/e3fc79ce-fd38-432f-ab08-8c1561b1b7cb (дата обращения: 10.06.2021).
Банкротству физических лиц в России осенью 2021 г. исполняется 6 лет. Реализация норм о банкротстве граждан в данной сфере демонстрирует, что в целом юридическая практика может считаться устоявшейся. Если изначально данный юридический инструмент воспринимался и кредиторами, и должниками, и судебными органами с определенной степенью недоверия и осторожности, то на сегодняшний день банкротство гражданина - это такая же "юридическая обыденность", как и несостоятельность юридического лица.
Безусловно, в сфере банкротства граждан было и остается достаточно много вопросов, которые хотя и не препятствуют реализации субинститута в целом, но осложняют юридическое сопровождение интересов должника, деятельность судов, арбитражных управляющих и их саморегулируемых организаций, кредиторов и их собраний. В данном исследовании мы бы хотели коснуться проблемы, которая составляет часть правового статуса должника - его прав и законных интересов, которые, в том числе в связи с наличием несовершенных норм законодательства, нарушаются уже после окончания процедуры.
Как уже отмечалось ранее, качественное правовое регулирование процедуры банкротства предполагает наличие разумного и справедливого баланса интересов всех участников дела и процесса несостоятельности. Одним из наиболее существенных правовых результатов процедуры банкротства гражданина, являющимся, в свою очередь, базовой составляющей его законных интересов, выступает освобождение от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами.
По смыслу ст. 213.28 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) после завершения расчетов с кредиторами в ходе реализации имущества (даже в случае его отсутствия или недостаточности) гражданин освобождается от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе и не заявивших свои требования. Из этого правила есть свои исключения. Они касаются отдельных категорий обязательств или фактов незаконных действий должника. В остальных случаях освобождение от исполнения обязательств является общим правилом и полностью отвечает целям Закона о банкротстве.
Дискуссия о справедливости и допустимости этого правила является открытой как в профессиональной сфере, так и в сфере общественного настроения. Однако если принимать во внимание, что двумя оппозиционными целями Закона о банкротстве выступают, с одной стороны, изъятие из области экономического оборота нежизнеспособных экономических субъектов, а с другой - восстановление экономического субъекта, обладающего для этого потенцией, то становится ясно, что в случае банкротства гражданина применима только одна целевая направленность - вторая.
Кроме того, Закон о банкротстве устанавливает, что противозаконное и недобросовестное поведение должника как до процедуры банкротства, так и во время нее является основанием для неприменения правила об освобождении должника от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами. Также по смыслу ст. 213.28 Закона о банкротстве в случае выявления таких обстоятельств итоговое определение суда может быть пересмотрено по вновь открывшимся обстоятельствам, а производство по делу о банкротстве может быть возобновлено.
Вместе с тем на практике достаточно распространенными являются случаи, когда кредиторы продолжают мероприятия по взысканию просроченной задолженности после завершения процедуры банкротства и в случае, когда обстоятельства, свидетельствующие о противозаконном или недобросовестном поведении должника, не были выявлены. Чаще всего это происходит по причине технических ошибок и несвоевременного внесения изменений в базы данных кредитных организаций. Вместе с тем в ряде случаев уместно говорить о конкретных юридико-технических недостатках законодательных, правоприменительных актов, а также актов толкования норм права.
В частности, указанная проблема усилилась после вынесения Определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (далее - ВС РФ) от 5 августа 2019 г. N 308-ЭС17-21032 <5> (далее - Определение ВС РФ), в соответствии с которым были оставлены в силе акты нижестоящих судов, признавших обоснованной процессуальную замену кредиторов, на основании уступки права требования, по обязательствам, от исполнения которых должник был освобожден. Аргументируя свою позицию, суд ссылается на тот факт, что обстоятельства, препятствующие освобождению должника от дальнейшего исполнения обязательств, могут быть выявлены и после завершения процедуры.
--------------------------------
<5> Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 5 августа 2019 г. N 308-ЭС17-21032 // СПС "КонсультантПлюс" (дата обращения: 11.06.2021).
При этом замена кредитора после процедуры банкротства порождает фактические последствия, которые не просто нарушают права и законные интересы бывшего должника, но и, как отмечалось ранее, создают дополнительную нагрузку на органы судебной власти и ФССП России, в связи с тем что новый кредитор, как правило, возобновляет стандартные мероприятия по взысканию просроченной задолженности.
Следует отметить, что Определение ВС РФ не является основным фактором, обусловливающим существование указанного положения дел. Корни данной проблемы лежат несколько глубже и в первую очередь касаются правового статуса задолженности, от которой должник освобождается по итогам процедуры банкротства.
Итак, в абз. 5 ч. 2 ст. 266 Налогового кодекса Российской Федерации (далее - НК РФ) <6> законодатель оговаривает, что обязательства, от которых должник освобожден по итогам процедуры банкротства, признаются безнадежными ко взысканию. При этом Приказ Минфина от 29 июля 1998 г. N 34н "Об утверждении Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации" <7> (далее - Приказ Минфина) в п. 7, устанавливая требования к регулированию списания в убыток нереальной для взыскания дебиторской задолженности, предписывает отражать данную задолженность за бухгалтерским балансом и наблюдать за возможностью ее взыскания в случае изменения имущественного положения должника.
--------------------------------
<6> Налоговый кодекс Российской Федерации (часть вторая): Федеральный закон от 5 августа 2000 г. N 117-ФЗ // Парламентская газета. 2000. 10 августа.
<7> Об утверждении Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации: Приказ Минфина России от 29 августа 1998 г. // Российская газета. 1998. 31 октября.
И здесь мы сталкиваемся еще с одной проблемой. В России действует Федеральный закон, регулирующий вопросы взыскания просроченной задолженности (далее - Закон о порядке взыскания просроченной задолженности) <8>. Однако можно ли безоговорочно отнести безнадежную задолженность к категории просроченной? И можно ли в полном объеме распространить требования данного Федерального закона на отношения по взысканию безнадежной задолженности, в том числе сформировавшейся по итогам процедуры банкротства? Соглашаясь с позицией В.А. Гуреева, необходимо отметить, что такая аналогия является неверной. Комментируя ст. 3 Закона о порядке взыскания просроченной задолженности, В.А. Гуреев подчеркивает, что его действие не может быть распространено на "сферу несостоятельности (банкротства), нотариальную деятельность, отношения, связанные с деятельностью бюро кредитных историй" <9>. Следовательно, должник, прошедший процедуру банкротства, не может претендовать за защиту своих прав и законных интересов, регламентированную рассмотренным Законом. Предполагается, что его права и законные интересы уже защищены Законом о банкротстве и определением соответствующего арбитражного суда.
--------------------------------
<8> О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон "О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях": Федеральный закон от 3 июля 2016 г. N 230-ФЗ // Российская газета. 2016. 6 июля.
<9> Комментарий к Федеральному закону от 3 июля 2016 г. N 230-ФЗ "О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон "О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях" (постатейный) / И.А. Аксенов, В.А. Гуреев, Е.А. Ефлеева и др.; под ред. В.А. Гуреева. М.: Статут, 2016. С. 6.
Итак, на основании вышеперечисленного обобщим главные обстоятельства, которые должны быть учтены всеми заинтересованными субъектами рассматриваемой категории правоотношений.
В НК РФ задолженность освобожденного от обязательств в результате процедуры банкротства должника отнесена к категории безнадежной для целей регулирования налогообложения, поскольку кредитор имеет право отнести "погашенную" задолженность к категории внереализационных расходов, и, соответственно, уменьшить налоговую базу. При этом НК РФ также оговаривает особый статус этой задолженности, отмечая, что она считается погашенной.
При этом в предписании Минфина действительно отсутствуют важные положения, касающиеся процедуры банкротства. Как уже отмечалось, п. 7 Приказа Минфина предписывает наблюдать за возможностью взыскания безнадежной задолженности в случае изменения имущественного положения должника. Вместе с тем изменение имущественного положения должника после завершения банкротства не является основанием для возобновления процедуры реализации имущества или мероприятий по взысканию в порядке гражданского судопроизводства. Поэтому данный пункт необходимо дополнить положением о том, что кредитору следует наблюдать за возможностью потенциального взыскания не только по основанию изменения имущественного положения, но и по основанию выявления признаков недобросовестности и незаконности действий дебитора, освобожденного от обязательств по итогам банкротства.
Такое дополнение обеспечило бы более высокий уровень последовательности и связности законодательства, однако пока данного дополнения нет - всем участникам рассматриваемых правоотношений необходимо принимать во внимание, что этот пробел законодательства легко восполняется нормами актов высшей иерархии, в частности ст. 213.28 Закона о банкротстве и ст. 266 НК РФ.
Возвращаясь к Определению ВС РФ, следует отметить, что, во-первых, в рамках данного судебного акта рассматривались правоотношения, касающиеся процессуальной замены кредитора. Новый кредитор обратился в суд именно для включения его в третью очередь реестра требований кредиторов, т.е. для приобретения статуса конкурсного кредитора. Именно статус конкурсного кредитора, и, соответственно, участника дела о банкротстве предоставляет право в соответствии со ст. 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации <10> подать заявление о пересмотре вступившего в силу судебного акта по новым и вновь открывшимся обстоятельствам. Таким образом, внепроцессуальная замена кредиторов, во-первых, не дает права новому кредитору напрямую обратиться в суд с заявлением о пересмотре определения суда об освобождении должника от исполнения требований кредиторов, а во-вторых, не дает права новому кредитору возобновить мероприятия по взысканию просроченной задолженности. Это обстоятельство следует учесть прежде всего потенциальным правопреемникам долговых обязательств по договорам уступки права требования, поскольку внепроцессуальные мероприятия по взысканию "погашенного" долга являются нарушением прав и законных интересов должника. Уместно добавить, что в Определении ВС РФ также указывается, что правило об освобождении физического лица от исполнения требований кредиторов является экстраординарным способом прекращения обязательств.
--------------------------------
<10> Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 24 июля 2002 г. N 95-ФЗ // Российская газета. 2002. 27 июля.
Таким образом, проблема по взысканию задолженности, от которой должник-гражданин был освобожден по итогам процедуры банкротства, препятствует полноценной реализации социальной функции соответствующего института права, а также заявленных в Законе о банкротстве целевых ориентиров. Причины данной проблемы лежат как в недостатках юридической техники отдельных правовых актов, так и в неправильной интерпретации законодательных норм и актов судебной практики участниками общественных отношений.
Соответственно, направления решения данной проблемы лежат в плоскости устранения юридико-технических несовершенств и разъяснении участникам общественных отношений смысла и значения правовых норм во всем их многообразии, в том числе с использованием инструментов научного толкования.
Литература
1. Гуреев В.А. Комментарий к Федеральному закону от 3 июля 2016 г. N 230-ФЗ "О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон "О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях" (постатейный) / И.А. Аксенов, В.А. Гуреев, Е.А. Ефлеева [и др.]; под редакцией В.А. Гуреева. Москва: Статут, 2016. 112 с.
2. Иванова С.П. Несостоятельность (банкротство) юридических и физических лиц: учебное пособие / С.П. Иванова, Д.Н. Земляков, А.Л. Баранников. Москва: Юстиция, 2018. 200 с.
Читайте ещё по этой теме:
- Некоторые особенности рассмотрения дел о несостоятельности (банкротстве) физических лиц
- Как признать гражданина банкротом?
Авторы: Миронов А.Н., Миронова Ю.П.