Сегодня никого не удивишь словами о том, что главное для любого договора - это его существенные условия. Практика давно показала, что не только юристы, аудиторы и финансовые эксперты стараются уделить этому вопросу большое внимание, но и бухгалтеры, для которых любое изменение существенных условий договора повлияет на бухгалтерский баланс и налоговую отчетность. Однако при ближайшем рассмотрении договора оказывается, что существенные условия договора, по которым стороны пришли к единому мнению и четко их прописали, не настолько важно и отходит на второй план, когда речь заходит о действии договора во времени. Именно последняя составляющая - действие договора во времени, тот фактор, который может оказаться решающим, независимо от того, что стороны достигли соглашения о предмете договора. Написать можно все что угодно, но договор может оказаться недействующим. Но решение вопроса не ограничивается простым прописанием даты или срока действия договора, договор и его временные (темпоральные) аспекты сопряжены с разными проблемами, которые для многих в юриспруденции не имеют никакого отношения ко времени, но при тщательном изучении и правильном подходе оказываются прямым следствием ошибочной интерпретации понятий сроков, действия договора во времени и порядка заключения договора во времени. Но стоит начать по порядку.
Большое темпоральное значение для договорного права имеет ст. 422 ГК РФ о том, что договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения (п. 1). Момент заключения договора играет очень важную роль, и именно этот момент позволяет определить, соблюдены ли существенные условия договора, которые позволяют характеризовать договор как действующий в определенный период времени.
Стоит иметь в виду, что договоры действуют во времени даже тогда, когда условия их действительности, которые существовали на момент заключения договора, отпали спустя некоторое время после вступления его в силу. Это следует из правила нормы, установленной ст. 422 ГК РФ, согласно которой договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения. Однако не все суда одинаково трактуют понятие действия договора в такой интерпретации. В этой связи интересным является Постановление Президиума ВАС РФ от 17 июля 2007 г. N 3386/07, в котором правомерно было установлено, что "истечение срока действия лицензии в период после заключения договора не является основанием, по которому сделка может быть впоследствии признана судом недействительной". Суть спора в том, что прокуратура настаивала на признании недействительным договора оказания услуг, заключенного между ОАО и МУП, ссылаясь на ст. 173 ГК РФ (недействительность сделки юридического лица, выходящей за пределы его правоспособности), и настаивая на применении последствий недействительности сделки в виде обязания общества прекратить предоставление предприятию услуг по указанному договору. Прокуратура ссылалась также на то, что в момент заключения оспариваемого договора у общества имелась лицензия на водопользование, однако срок ее действия закончился в период действия договора, что является нарушением ст. 46 ВдК РФ и ст. 49 ГК РФ, допускающих занятие отдельными видами деятельности только при наличии лицензии.
Решением судов первой и апелляционной инстанций было подтверждено мнение о том, что договор на момент его заключения соответствовал действующему законодательству и окончание лицензии не влияет на течение срока действия во времени договора.
Однако суд кассационной инстанции названные судебные акты отменил и договор признал недействительным с момента прекращения действия лицензии общества на водопользование. При вынесении постановления суд кассационной инстанции сослался на ст. 173 ГК РФ, указав при этом, что оспариваемый договор являлся недействительной сделкой с момента окончания срока действия лицензии на водопользование, противоречащей требованиям ст. ст. 1, 46, 86 Водного кодекса РФ, поскольку оказание услуг по нему производилось за пределами срока действия лицензии.
Проверив обоснованность доводов сторон, Президиум ВАС РФ установил, что из нормы ст. 173 ГК РФ следует, что сделка может быть признана судом недействительной в случае, если будет установлено, что на момент ее совершения юридическое лицо не имело лицензии на занятие соответствующей деятельностью, а на момент заключения договора у ОАО имелась лицензия на водопользование.
Президиум ВАС РФ указал, что истечение срока действия лицензии в период после заключения договора не является основанием, по которому сделка может быть впоследствии признана судом недействительной. Согласно п. 1 ст. 422 ГК РФ договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующими в момент его заключения. Поскольку на момент совершения оспариваемой сделки у общества имелась лицензия на водопользование, вывод суда кассационной инстанции о недействительности договора с того момента, когда истек срок действия лицензии, не основан на законе.
Как установлено ст. 173 ГК РФ, сделка юридического лица, не имеющего лицензии на занятие соответствующей деятельностью, может быть признана судом недействительной, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о ее незаконности. По мнению Президиума ВАС РФ, из конструкции данной нормы следует, что при рассмотрении судом иска о признании такой сделки недействительной в предмет доказывания входит установление обстоятельств о том, знала ли или заведомо должна ли была знать другая сторона в сделке о ее незаконности. И только в случае доказанности этого обстоятельства сделка может быть признана судом недействительной. Суды первой и апелляционной инстанций пришли к указанному выводу в связи с отсутствием самого основания для признания сделки недействительной по статье 173 ГК РФ и основывая свою позицию на п. 1 ст. 422 ГК РФ.
С учетом изложенного Президиум ВАС РФ постановление суда кассационной инстанции отменил, решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции оставил без изменения.
Согласно п. 2 ст. 422 ГК РФ, если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров.
Норма, включенная в ст. 422 ГК РФ, имеет своей основой принцип о том, что договоры должны исполняться (Pacta sunt servanta), что исключает обратную силу договорного законодательства во времени для тех договоров, которые были заключены на императивных условиях, действовавших в момент его заключения <1>. Именно императивные нормы являются часто камнем преткновения в споре о существенных условиях договора, который всегда действует в определенный период времени. Что же касается применения диспозитивных норм, то это относится к воле сторон, которые сами определяют порядок их применения.
--------------------------------
<1> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М., 2001. С. 101 - 102.
Такая позиция поддерживается и судами. Разрешая спор, кассационная инстанция арбитражного суда определила, что нарушение обязательств по государственному контракту было допущено ответчиком в 2005 г., т.е. до введения в действие Федерального закона от 2 февраля 2006 г. N 19-ФЗ (8 февраля 2006 г., РГ). Этот Закон отменил неустойку (штраф) в размере 50 процентов от стоимости недопоставленной или непринятой продукции, на которую была ссылка в договоре. Суды всех трех инстанций указали, что данный Закон не предусматривает возможности применения его норм к отношениям, возникшим до введения его в действие, поэтому необходимо применить пункт 3 статьи 8 Федерального закона "О закупках и поставках сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд" в прежней редакции, т.к. именно он действовал в момент заключения договора (Постановление ФАС МО от 10/17 октября 2006 г. по делу N КГ-А40/8286-06).
Однако такая четкая позиция вызывает неоднозначные отношения в совокупности с законом о введении в действие ГК РФ. Неоднократно высказывалось суждение, что по этому вопросу возникает темпоральная коллизия между ст. 422 ГК РФ и Федеральным законом о введении в действие части первой ГК РФ <2>. В частности, ч. 2 ст. 5 этого Закона устанавливает правило о том, что по гражданским правоотношениям, возникшим до введения в действие части первой ГК РФ 1994/1995 г., она применяется к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения ее в действие. То есть в данном случае Закон подразумевал немедленное действие, а это значит, что все новые правила этого Кодекса должны применять к уже заключенным договорам. В данном случае следует согласиться с Брагинским в отношении того, что применению подлежит Федеральный закон о введении в действие ГК РФ 1994/1995 г., так как сам п. 2 ст. 422 ГК РФ предусматривает возможность регулирования правоотношений, возникших из ранее заключенных договоров <3>.
--------------------------------
<2> Там же. С. 103.
<3> См. подроб.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М., 2001. С. 103 - 104.
Действию договора во времени посвящена и норма ст. 425 ГК РФ, согласно которой договор вступает в силу и становится обязательным для сторон с момента его заключения (п. 1). Интересным для рассмотрения в данном случае является следующий пункт, на который следует обратить особое внимание. Это норма об обратной силе договора, применение которой на практике бывает не столь однозначным.
Положение п. 2 ст. 425 ГК РФ об обратной силе договора применимо к любому договору, хотя встречаются случаи прямого указания законодателя о вступлении в силу договора до момента его заключения. Договор страхования, если в нем не предусмотрено иное, вступает в силу в момент уплаты страховой премии или первого ее взноса (п. 1 ст. 957 ГК РФ). Высказывается, однако, мнение о том, что не для каждого договора характерно придание ему обратной силы в силу обстоятельств, вытекающих из закона или существа сделки, например фьючерсной <4>.
--------------------------------
<4> См., напр., Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М., 2001. С. 336.
Тем не менее ВАС РФ высказывался и в данном случае не столь однозначно. Так, по одному делу, в котором стороны придали обратную силу договору аренды, который регулировал их взаимоотношения до момента его подписания, в частности, определял порядок и размер платы и неустойки за просрочку арендных платежей. Суд первой инстанции признал правомерным применение п. 2 ст. 425 ГК РФ и начисление платежей и неустойки. Вслед за апелляционной инстанцией ВАС РФ, признавая, с одной стороны, регулирование договором предшествующие его заключению отношения сторон, с другой стороны, указал, что в данном случае имело место фактическое отношение сторон, которое свидетельствует только о согласии арендатора оплатить фактическое использование им здания и расходы, понесенные арендодателем в этот период, на условиях, предусмотренных договором аренды, что не означает непосредственной обязанности по их исполнению, возникшей у ответчика ранее заключения самого договора (п. 6 информационного письма ВАС РФ от 11 января 2002 г. N 66).
Стоит здесь отметить тот факт, что, действуя из принципа свободы воли, необходимо дать контрагентам возможность регулирования предшествующих заключению между ними договора отношений на тех условиях, которые они считают нужными. Конечно, необходимо предотвращать злоупотребление в сфере придания обратной силы действию договора во времени, в чем, может быть, и была цель вынесенного решения.
Необходимо также учитывать, что ВАС РФ это относил к договору аренды. Ведь почти годом ранее ВАС РФ выпустил еще одно информационное письмо, которое также касалось договора аренды. В нем уже говорилось по поводу оспаривания действительности договора аренды, которому была придана обратная сила на год, предшествующий моменту заключения договора. Договор заключался на шесть месяцев. Арбитражный суд, основываясь на п. 2 ст. 425 ГК РФ, установил, что наличие в договоре условия об обратном действии не влияет на определение момента, с которого договор считается заключенным, а равно не изменяет срока его действия. На этом основании арбитражный суд признал, что для целей государственной регистрации период времени, предшествовавший заключению договора аренды здания, не должен включаться в срок аренды, а договор аренды здания следует считать заключенным на срок, указанный в договоре, т.е. на шесть месяцев. И поскольку в силу п. 2 ст. 651 ГК РФ данный договор не подлежал государственной регистрации, нет оснований для признания его незаключенным (п. 8 информационного письма ВАС РФ от 16 февраля 2001 г. N 59). К такому же выводу пришел ФАС МО, применяя последствия недействительности сделки и срока исковой давности по ним (п. 1 ст. 181 ГК РФ) к договору купли-продажи с обратной силой. Арбитражный суд признал, что, так как в п. 1 ст. 181 ГК РФ говорится о том, что течение срока исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки начинается со дня, когда началось исполнение сделки, говорить о начале исполнения договора до его заключения невозможно. Как указал суд, несмотря на то что стороны легализуют свои предшествующие действия и отношения, не оформленные юридически, момент заключения договора при этом остается неизменным и исчисление срока исковой давности начнется именно с этого момента (Постановление ФАС МО от 27 декабря 2007 г. по делу N КГ-А40/12350-06).
В принципе логика судов понятна в данном случае. Ведь ни у кого не возникнет сомнений, что закон, который вступает в силу с определенного числа и регулирует правоотношения за год до момента такого вступления, действовал уже целый год. Поэтому такая логика суда абсолютно оправданна и, пожалуй, правильна. Но как бы то ни было, при внимательном изучении вопроса действия договора во времени стоит сказать, что его действие во времени не тождественно действию во времени закона, хотя принципы и стадии движения у договора и закона будут одинаковы.
Единственное, что отличает договор от закона в контексте телеолого-временного принципа, это то, что диалектика договора направлена на обоюдное желание достичь определенной цели (исключений не касаемся). Поэтому, когда речь идет о действии договора с обратной силой, это не воспринимается так же, как законодательное желание придать обратную силу закону, особенно уголовному, отягчающему ответственность. Воля сторон накладывает на обратное действие договора обоюдоприемлемые условия, которые вряд ли будут противоречить тем отношениям, которые существовали между сторонами, иначе нет смысла придавать обратную силу или вообще заключать договор. Поэтому и смысл п. 2 ст. 425 ГК РФ выводится из прямого указания законодателя о том, что условия заключенного между сторонами договора применяются к их отношениям, возникшим до заключения договора. То есть сами отношения между сторонами послужили своего рода пролегоменами будущего сотворенного договора. В противном случае творение договора и его возникновение противоречили бы телеолого-временному характеру движения договора во времени. Движение можно было бы вообще поставить под сомнение и в этом случае говорить о злоупотреблении законом и волей одной из сторон.
Особое хронометрическое значение в обязательственном праве имеет срок, который играет большую роль не только на стадии исполнения договора, его изменения или расторжения, но и применяется в тех случаях, когда речь идет об исковой давности. Срок - это самое важное, что может иметь договор и вообще обязательство. Это вытекает не только из существа правового аспекта движения договора и обязательств, но и из человеческой природы личных взаимоотношений и достижения определенной цели во временных рамках. Вполне справедливо замечено, что "обязательства, имеющие предметом личные отношения или личные услуги, ни в каком случае не должны иметь легальной обязательности иначе, как на определенный срок" <5>.
--------------------------------
<5> Гумбольдт В. Цит. по: Милль Дж. Ст. Утилитарианизм. О свободе. СПб., 1900. С. 402.
Поэтому каждая из категорий срока, применяемого в договоре, имеет свою телеолого-временную особенность и является показателем движения отношений контрагентов во времени. Справедливо было замечено Брагинским, что срок исполнения служит ограничителем во времени, с которым связано "созревание" соответствующих прав и обязанностей <6>. Неслучайно поэтому из всех разновидностей срока, которые имеют значение для договоров, наиболее подробно урегулирован вопрос о сроке исполнения обязательств контрагентами, чему посвящена ст. 314 ГК РФ <7>. Эта статья устанавливает не только определенное контрагентами условие о конкретном сроке (определенный срок), но и то, которое позволяет определить дату, по наступлении которой стороны должны исполнить обязательство (определяемый срок). В случае если ни того, ни другого срока нет, вступает в силу правило о разумном сроке, а если и таковой определить невозможно, то действует обязанность исполнить в семидневный срок со дня предъявления требования об исполнении (предъявляемый срок). Особенная часть ГК РФ отсылает в ряде случаев к указанной норме ст. 314 Общей части ГК РФ. Такими, например, являются ст. 457 ГК РФ (срок исполнения обязанности передать товар по договору купли-продажи), ст. ст. 485, 487, 488 ГК РФ. В некоторых случаях законодатель прямо указывает без ссылки на ст. 314 ГК РФ о разумном сроке исполнения обязательства. Также предусмотрел и обратное - для тех договоров, в которых срок является существенным условием, норма ст. 314 ГК РФ не действует. Таковыми являются договор подряда (ст. 708 ГК РФ), договор на выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ (ч. 1 ст. 778 ГК РФ), срок признан существенным условием договора страхования (пп. 4 п. п. 1 и 2 ст. 942 ГК РФ) и договора доверительного управления имуществом (п. 1 ст. 1016 ГК РФ); примером может служить договор водопользования (пп. 3 п. 1 ст. 13 ВдК 2006 - 2007 гг.). Не действует норма ст. 314 ГК РФ и для договоров, для которых законодатель сознательно ограничивает срок их действия во времени в силу тех или иных обстоятельств. Например, п. 5 ст. 75 ЛК РФ 2006 г. предусматривает, что срок действия договора купли-продажи лесных насаждений не может превышать один год, а договор аренды лесного участка не может превышать 49 лет (п. 3 ст. 72 ЛК РФ 2006 г.). Для договора водопользования установлен предельный срок в 20 лет, и в случае указания большего срока таковой будет приравниваться к предельному сроку водопользования (ст. 14 ВдК 2006 - 2007 гг.). Срок действия договора доверительного управления паевым инвестиционным фондом, указываемый в правилах доверительного управления паевым инвестиционным фондом, не должен превышать 15 лет (ст. 12 Федерального закона об инвестиционных фондах от 29 ноября 2001 г. N 156-ФЗ) и т.д.
--------------------------------
<6> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М., 2001. С. 324.
<7> См.: Там же. С. 322.
Еще одна особенность, которая стала характерной для ГК РФ, - это появление новой категории сроков: "жесткие сроки", которые применяются в Особенной части Кодекса, например в купле-продаже, как и в договоре подряда, и имеют существенные особенности в ряде других договоров <8>. Вообще же, понятие "жесткие сроки" стало актуальным в современной практике заключения договоров. Так, суд отказал истцу во взыскании с ответчика убытков, причиненных в результате аварии в системе канализации, приведшей к затоплению помещения, техническое обслуживание которого осуществлялось ответчиком, признав необоснованным довод о том, что устранение аварии в течение трех часов свидетельствует о непринятии ответчиком незамедлительных мер по ее локализации. Суд исходил из того, что договором на техническое обслуживание не установлен срок, в течение которого принятие мер по устранению аварии является незамедлительным. Как указал суд, ни договором, ни законом не установлен критерий незамедлительности устранения аварии, и, таким образом, те обстоятельства, на которые ссылался истец в исковом заявлении, а именно бездействие ответчика при обнаружении аварии, неубедительны и не подтверждены материалами дела (Постановление ФАС Северо-Западного округа от 20 июня 2007 г. по делу N А56-51041/2005).
--------------------------------
<8> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М., 2001. С. 430.
Результатом или итогом вышеописанных случаев является то, что лица при заключении сделок совершают множество ошибок при составлении договора, которые ведут к неправильному трактованию действия договора во времени. В силу того что объемы данной статьи ограничены, примеры типичных ошибок в договоре планируется опубликовать в следующей статье.
Автор: Ткаченко В.