Так уж случилось, что из двух значимых нововведений, пришедшихся на ст. 1155 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), произошедших после принятия ч. 3 ГК РФ, действительно заметным оказалось лишь одно. Сущность которого образуют правила о том, что суд, восстановивший срок для принятия наследства, не только признает наследника его принявшим, но и сразу определяет доли всех наследников в имуществе и при необходимости определяет меры по защите прав нового наследника на получение его доли. Ранее выданные свидетельства о праве на наследство признаются судом недействительными (абз. 2 п. 1 ст. 1155 ГК РФ).
Актуальность и справедливость данного нововведения бесспорна. Восстанавливая срок для принятия наследства, судебное решение больше не обрекает опоздавшего наследника на очередной ход по нотариальному кругу, позволяя ему менее затратно и в более короткие сроки восстановить свои уважительно потерянные наследственные права.
Менее заметной оказалась другая, столь же актуальная новелла, связанная с введением в абз. 1 п. 1 ст. 1155 ГК РФ такой конструкции, как "не знал и не должен был знать". В ней выражена законодательная идея "расщепления" уважительных причин пропуска установленного законом срока для принятия наследства с обособлением той, которая относится к неосведомленности наследника в силу обстоятельств, которые оказались от него скрытыми (извинительное незнание). Тем самым законодатель не только укрепил позицию наследника, который опоздал принять наследство по уважительным причинам, не связанным только с его личностью, но и предопределил дифференциацию предметов доказывания по спорам с участием опоздавших наследников.
Однако анализ действующей судебной практики по данной категории дел показывает, что нередко при разрешении споров, в которых присутствует добросовестное незнание о смерти наследодателя, конструкция "не знал и не должен был знать" остается невостребованной. Преобладает упрощенный подход, для которого значимы лишь два момента: категория "уважительные причины", обязанность соблюсти шестимесячный срок для обращения в суд, после того как причины опоздания у наследника отпали. Материальное усмотрение, при котором истинный смысл и текст п. 1 ст. 1155 ГК РФ, как и иные правовые факторы, оказываются для суда второстепенными, а смысл самой нормы искаженным.
Если смотреть на норму о восстановлении срока для принятия наследства с позиции законодательной картины наследственного права во всей ее полноте, то важно отметить, что она тесно связана с качеством гражданской правоспособности лица. Как установлено в Конституции РФ, право наследования гарантируется государством (п. 4 ст. 35). Эффект этой конституционной нормы нашел свое проявление в ст. 18 ГК РФ, согласно которой право наследования входит в содержание правоспособности всякого лица. В реальности это означает, что никто не вправе лишить лицо права наследования, кроме случаев, прямо указанных в законе (ст. ст. 1117, 1119, п. 2 ст. 1155 ГК РФ), а также на основании решения суда, постановленного в порядке п. 1 ст. 1155 ГК РФ.
Подобная связь норм ст. 18 ГК РФ и п. 1 ст. 1155 ГК РФ влечет за собой серьезные практические последствия. В случае отказа суда по иску о восстановлении срока на принятие наследства право на наследование в рамках конкретного наследственного правоотношения навсегда изымается из состава правоспособности лица. Надо ли говорить, сколь не безопасны практические последствия допущенных судебных ошибок по таким искам. Но они есть, и их не так мало.
Объяснить сегодняшнее положение распространенной статичности для судебной практики конструкции "не знал и не должен был знать" можно как минимум двумя причинами.
Одна из них в небезошибочном грамматическом толковании п. 1 ст. 1155 ГК РФ.
Законодательное понятие "восстановление срока" по своей природе носит относительный характер. Относительность его связана с тем обстоятельством, что оно не означает ничего иного, кроме как отношения к конкретному иску с фактическими конкретными обстоятельствами рассматриваемого спора. Эти фактические обстоятельства, вернее их различия, и заложены в п. 1 ст. 1155 ГК РФ.
Как установлено законом, одним из условий для восстановления срока служит установление судом того факта, что "наследник не знал и не должен был знать или пропустил этот срок по другими уважительным причинам...". Союз "или" и союз "и", как известно, имеют разные смысловые оттенки. Первый несет на себе смысловую нагрузку возможностей выбора - или не знал и не должен был знать или какие-то другие уважительные причины, которые в неисчерпывающем перечне приведены в п. 40 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. "О судебной практике по делам о наследовании" <1>. В пункте 40 также использован союз "или", его смысловое употребление в данном акте обобщения судебной практики аналогично ст. 1155 ГК РФ: наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам <2>.
--------------------------------
<1> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. N 7.
<2> Более удачно с точки зрения очевидности бытия конструкции "не знал и не должен был знать" и соотношения ее с понятием "уважительная причина" изложено в ГК Беларуси. Так, в ст. 1072 "Принятие наследства по истечении установленного срока" закреплено, что "по заявлению наследника, пропустившего срок для принятия наследства, суд может признать его принявшим наследство, если найдет причины пропуска срока уважительными, в частности, если установит, что этот срок был пропущен потому, что наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства, и при условии, что наследник, пропустивший срок для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали. Иную, более "облегченную" редакцию имеет ст. 1072-3 ГК Республики Казахстан "Принятие наследства по истечении установленного срока". Согласно этой норме "по заявлению наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства, суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство, если наследник пропустил этот срок по уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали".
Обстоятельство "не знал и не должен был знать" получило значение самостоятельного юридического факта, фиксирующего обстоятельство, имеющее отношение к неосведомленности наследника о смерти наследодателя и открытии наследства. Появление этого правила в законодательном тексте предопределено законодательным намерением смягчить негативную для "отсутствующих" наследников российскую практику, при которой нотариус, открывая наследство, информацию о других наследниках получает со слов явившихся к нему наследников, сам ее устанавливать не обязан и таких механизмов в законодательстве не установлено <3>. Те, которые сегодня существуют, имеют иную, в большей мере локальную цель, не направленную на охрану прав опоздавших наследников. Так, Регламентом совершения нотариусами нотариальных действий установлен объем информации, необходимой нотариусу для совершения нотариальных действий, и способ ее фиксирования <4>. Как установлено в п. 51 Регламента, в целях фиксации факта принятия наследства нотариус обязан получить следующие сведения: об отсутствии или наличии наследников по закону, в том числе имеющих право на обязательную долю в наследстве, их количестве, информацию об именах, месте жительства, родственных отношениях с наследодателем; об отказе от наследства; включении в число наследников наследника, пропустившего срок для принятия наследства; родственных отношениях с наследодателем наследника, лишенного возможности представить доказательства отношений, являющихся основанием для призвания к наследованию, которые нотариус устанавливает на основании заявлений (согласий), предусмотренных гражданским законодательством Российской Федерации и Основами законодательства Российской Федерации о нотариате. Все эти сведения нотариус получает от заинтересованных наследников, которые должны явиться в нотариальную контору и заявить о своем намерении принять наследство. В отношении же неявившихся наследников действует фактическая презумпция информированности, которую им в случае объявления с опозданием предстоит опровергать в суде, если наследники, принявшие наследство по соглашению, не согласятся перераспределить наследственные доли.
--------------------------------
<3> См., напр.: ст. 61 Основ законодательства о нотариате в Российской Федерации, где закреплено, что нотариус может произвести вызов наследников путем помещения публичного извещения или сообщения об этом в средствах массовой информации. Однако сегодня законом не регламентирован ни порядок публикации таких извещений, ни вид средств массовой информации.
<4> Утв. Приказом Минюста от 30 августа 2017 г. N 156.
Очевидно, что правила регламента направлены на нормирование действий нотариуса, предписывая ему, какой вид информации он обязан установить при открытии наследственного дела.
О "других наследниках" есть упоминание в письме Федеральной нотариальной палаты от 6 февраля 2019 г. N 262/03-16 "О принятии мер по устранению обстоятельств, способствовавших совершению преступлений". Название письма говорит само за себя. В нем идет речь о фактах несоблюдения отдельными нотариусами правил совершения нотариальных действий, когда нотариальные действия совершаются без надлежащей проверки представленных гражданами документов, чем в ряде случаев пользуются мошенники. В связи с этим ФНП рекомендует нотариусам более тщательно проверять сведения о личности наследодателя, наследниках и их представителях, а также сведения о других имеющихся наследниках.
Как видно, публичный интерес для получения сведений о других наследниках преобладает и он никак не связан с потенциальной охраной прав тех наследников, от которых был скрыт или которым в силу других объективно значимых причин неизвестен факт смерти наследодателя.
Охрана частных интересов опоздавших наследников предусмотрена на уровне опять же корпоративного нотариального акта методического характера, в котором закреплено, что "наследник в заявлении о принятии наследства должен сообщить известную ему информацию о других наследниках" <5>. Но это правило судам "не указ": юридическая сила методических рекомендаций и несогласованность категории долженствования для наследников, заявивших о принятии наследства, с нормами ГК РФ исключают ее конститутивное значение в практике правоприменения. В связи с чем ключевой фразой мотивировочной части решений об отказе суда в восстановлении срока на принятие наследства является та, что "наследники, принявшие наследство, не обязаны давать правдивую и точную информацию о наличии сонаследников" (Апелляционное определение Свердловского областного суда от 22 августа 2018 г. по делу N 33-13703/2018).
--------------------------------
<5> Методические рекомендации по оформлению наследственных прав, утв. Правлением ФНП 28 февраля 2006 г.
Когда-то в российской истории в комментарии к нормам проекта Гражданского уложения редакционная комиссия указывала: "Следует опасаться больше обмана, чем борьбы с ним" <6>. Сегодня эта идея из области наследственного права "не в чести", видимо, в этом одна из причин того, что законодатель не слишком озабочен проблемой неинформирования наследников о смерти наследодателя и открытии наследства.
--------------------------------
<6> Проект Гражданского уложения 1899 г. Кн. V. Т. I. С. 81.
Между тем судебная практика, складывающаяся в области наследственных отношений, показывает, что состояние объективной неинформированности опоздавшего наследника, выраженное в его неосведомленности относительно юридически значимых обстоятельств, но действовавшего добросовестно и разумно, слабо защищено от негативных последствий оставшихся скрытыми от него обстоятельств. В наличии есть лишь косвенная, то есть ненормативная презумпция информированности такого наследника, и нередкие ошибки в толковании судами п. 1 ст. 1155 ГК РФ.
Вторая причина - в теоретической неконкретизации конструкции "не знал и не должен был знать". Как показывает практика разрешения таких споров, она, эта практика, фактически оставлена один на один с этой конструкцией. Ни акты толкования судебной практики, ни доктрина в этом вопросе поддержки не оказывают практике.
Метко подметил С.В. Сарбаш, что "единственным доктором в случае неточности или неясности закона является судья, а ассистентом у него выступает доктрина, которая и подает ему необходимые инструменты для решения конкретной задачи" <7>. Однако обращение к научно-практическим комментариям п. 1 ст. 1155 ГК РФ показывает, что не все их авторы различают разность заявленных в нем оснований, послуживших основанием для обращения в суд за восстановлением срока на принятие наследства: не знал и не должен был знать как причина пропуска срока (1) и другие уважительные причины, также ставшие причиной пропуска (2). Общий лейтмотив большей части комментариев, даваемых к п. 1 ст. 1155 ГК РФ, опирается на застывшую сентенцию о том, что "срок принятия наследства подлежит восстановлению судом при условии, что наследник докажет уважительность причин его пропуска" <8>. Исключением из этих утверждающих и не в полной мере дифференцированных суждений можно считать выводы Н.И. Марышевой и К.Б. Ярошенко: "В п. 1 ст. 1155 ГК РФ названа основная, наиболее распространенная причина пропуска срока, которая признается уважительной: наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства, т.е. о смерти наследодателя. Суд может признать уважительными и другие причины, если именно эти причины препятствовали принятию наследником наследства в течение всего установленного законом для принятия наследства срока (п. 40 Постановления Пленума ВС РФ N 9)" <9>.
--------------------------------
<7> Сарбаш С.В. Единственный доктор для закона - это судья // Закон. 2017. N 4. С. 12.
<8> Беспалов Ю.Ф., Касаткина А.Ю., Каменева З.В., Лиджиева С.Г., Гордеюк Е.В. Комментарий к разделу V части III Гражданского кодекса РФ "Наследственное право" (постатейный) / Отв. ред. д-р юрид. наук, проф. Ю.Ф. Беспалов. М.: Проспект, 2016; Телюкина М.Н. Комментарий к разделу V Гражданского кодекса Российской Федерации // Законодательство и экономика. 2002. N 8 - 10.
Примечание.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (постатейный) (под ред. Н.И. Марышевой, К.Б. Ярошенко) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2010 (3-е издание, исправленное и дополненное).
<9> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (постатейный) / Отв. ред.: доктора юридических наук, заслуженные деятели науки Российской Федерации Н.И. Марышева, К.Б. Ярошенко. 4-е изд., испр. и доп. М.: КОНТРАКТ, 2014.
Разделяет эти две группы причин также А.Н. Гуев, указывая, что суд может восстановить срок принятия наследства, если наследник: а) не знал и (по конкретным обстоятельствам дела) не должен был знать (например, жил в другом городе, не поддерживал отношений с родственниками) об открытии наследства. При этом, пока не доказано обратное, лицо считается "не знавшим": в данном случае действуют общие правила ст. 10 ГК РФ (о том, что в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от добросовестности лица, они предполагаются к ней); б) пропустил этот срок по уважительным причинам. Перечень таких причин разнообразен (например, наследник болел длительное время, выполнял особое задание Правительства РФ за рубежом). Но, поскольку автор избегает предметного анализа того, что кроется под оборотом "не знал и не должен был знать", разграничение оснований для восстановления срока не оказывается очевидным <10>. Не без сожаления следует констатировать, что эту разность причин, имеющих в своей дифференциации серьезное значение для практики правоприменения, обходит своим вниманием и учебная литература <11>.
--------------------------------
<10> Гуев А.Н. Постатейный комментарий к части третьей Гражданского кодекса РФ.
Примечание.
Учебник А.И. Иванчак "Гражданское право Российской Федерации: Особенная часть" включен в информационный банк согласно публикации - Статут, 2014.
<11> Иванчак А.И. Гражданское право Российской Федерации: Особенная часть. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2018. 160 с.
Конструкция "не знал и не должен знать" является частью и других гражданско-правовых норм (п. 1 ст. 461, ст. ст. 901, 903, 1019, 1022 ГК РФ). Ее лексической разновидностью, небезосновательно критикуемой в литературе <12>, является конструкция "не знал и не мог знать". В актах наднационального права есть наименее категоричная разновидность этого оборота, выраженная через понятие "не знал и, как можно разумно предполагать, не мог знать" (VIII.-3:101, VIII.-3:102) <13>.
--------------------------------
<12> Егоров А.В. Принцип добросовестности в Гражданском кодексе РФ: первые шаги реформы // Legal Insight. 2013. N 2. С. 4.
<13> Модельные правила 2013: Модельные правила Европейского частного права / Санкт-Петербургский гос. университет; науч. ред. Н.Ю. Рассказова; пер. с англ. Н.Ю. Александрова [и др.]. М.: Статут, 2013. 989 с.
В литературе логический оборот "не знал и не должен был знать" принято квалифицировать как частный случай для каких-либо конкретных фактических обстоятельств (Н.Ю. Рассказова, С.Л. Будылин, А.В. Егоров и др.). Эта конструкция фиксирует обстоятельства объективной добросовестности лица (не знал) и субъективной (не должен был знать). Она имеет свои цели и содержание, неся в себе законодательно желаемый стандарт поведения субъектов гражданского оборота. В сфере права этот стандарт востребован в его субъективном значении. Синонимом же стандарта выступают такие элементарные понятия, как осмотрительность, осведомленность, осторожность, составляющие в своей совокупности признак добросовестного поведения лица.
Абстрактный формализм конструкции "не знал и не должен был знать", существующей в гражданско-правовой науке в окружении учения о добросовестности, по понятным причинам нуждается в дополнительных ориентирах. Эти ориентиры есть в виде актов конституционной юрисдикции, определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ.
Так, в Определении Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2011 г. N 1747-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Андреева Александра Михайловича на нарушение его конституционных прав абзацем первым пункта 1 статьи 1155 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктом 6 статьи 10 Закона Российской Федерации "О милиции", статьей 2 и пунктом 4 части второй статьи 7 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" указано, что суд не установил и не исследовал фактические обстоятельства данного конкретного дела, относящиеся к тому, знал или должен был знать истец о смерти отца и открытии наследства.
Еще в одном своем Определении от 23 апреля 2015 г. N 810-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Насветникова Леонида Олеговича на нарушение его конституционных права положением пункта 1 ст. 1155 Гражданского кодекса Российской Федерации" Конституционный Суд указал на дискреционные полномочия суда, указав при этом, что определение того, являются ли причины пропуска наследником срока для принятия наследства уважительными, исходя из фактических обстоятельств дела, направлено на обеспечение баланса интересов лиц, имеющих право на принятие наследства, и в качестве такового служит реализации предписаний ч. 3 ст. 17, ст. 35 и ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации.
Исследования этих самых конкретных обстоятельств дела в соответствии с правильно определенным предметом доказывания судам иногда не хватает. Как указано в Определении Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по гражданским делам от 23 июня 2015 г. N 5-КГ15-74, "установление уважительного характера причин пропуска срока принятия наследства следует оценивать в совокупности со всеми юридически значимыми обстоятельствами, в том числе с данными о личности наследника и его состоянии здоровья, характере взаимоотношений с наследодателем, действий других наследников по умышленному сокрытию круга наследников по закону и длительности периода пропуска срока для принятия наследства".
Не без этих дополнений в практике правоприменения идет преодоление того примитивного подхода, при котором уважительные причины начинают дифференцироваться с учетом неинформированности опоздавшего наследника (Апелляционное определение Московского городского суда от 12 декабря 2016 г. по делу N 33-44879/2016; Апелляционное определение Самарского областного суда от 7 октября 2015 г. N 33-11140/2015).
Однако пока такие акты, в которых уважительные причины не слиты в одну уважительную без учета фактических обстоятельств, явление в большей мере исключительное, нежели ординарное. Для исправления ситуации требуются неформальные усилия науки, комментаторов законодательства, судов и самих судей, для того чтобы уйти от того стереотипа восприятия п. 1 ст. 1155 ГК РФ, который пока в практике правоприменения преобладает.
Литература
1. Гуев А.Н. Постатейный комментарий к части третьей Гражданского кодекса РФ / А.Н. Гуев.
2. Егоров А.В. Принцип добросовестности в Гражданском кодексе РФ: первые шаги реформы / А.В. Егоров // Legal Insight. 2013. N 2. С. 4 - 10.
Примечание.
Учебник А.И. Иванчак "Гражданское право Российской Федерации: Особенная часть" включен в информационный банк согласно публикации - Статут, 2014.
3. Иванчак А.И. Гражданское право Российской Федерации: Особенная часть / А.И. Иванчак. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2018. 160 с.
Примечание.
Учебно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть третья (под ред. А.П. Сергеева) включен в информационный банк согласно публикации - Проспект, 2011.
4. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: Учебно-практический комментарий / Е.Н. Абрамова [и др.] / Под ред. А.П. Сергеева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2016. Часть третья. 384 с.
Примечание.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (под ред. Н.И. Марышевой, К.Б. Ярошенко) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2010 (3-е издание, исправленное и дополненное).
5. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (постатейный) / Отв. ред. Н.И. Марышева, К.Б. Ярошенко. 4-е изд., испр. и доп. М.: КОНТРАКТ, 2014. 688 с.
6. Комментарий к разделу V части III Гражданского кодекса РФ "Наследственное право" (постатейный) / Ю.Ф. Беспалов [и др.]; отв. ред. Ю.Ф. Беспалов. М.: Проспект, 2016. 144 с.
7. Модельные правила 2013: Модельные правила Европейского частного права / Науч. ред. Н.Ю. Рассказова; пер. с англ. Н.Ю. Александрова [и др.]. М.: Статут, 2013. 989 с.
8. Сарбаш С.В. Единственный доктор для закона - это судья / С.В. Сарбаш // Закон. 2017. N 4. С. 6 - 19.
9. Телюкина М.Н. Комментарий к разделу V Гражданского кодекса Российской Федерации / М.Н. Телюкина // Законодательство и экономика. 2002. N 8. С. 4 - 16.
Читайте ещё по этой теме:
- Споры по делам о восстановлении срока на принятие наследства (проблемы правоприменительной практики)
- Наследственные споры в суде (в примерах)
- Восстановление срока для принятия наследства в судебном порядке
Автор: Е.Г. Комиссарова